Железный Феникс (СИ)

А, нет, вот и лишнее. Во главе рабочего стола восседает напыщенный мужик, который выглядит даже чуть моложе меня прошлого. И, пожалуй, опаснее. Его старомодный костюм хорошо подчёркивает атлетичную фигуру.

Да, такого уже так просто, как прошлого малолетку, не придавишь…

Мужик тоже знает себе цену и по мелочам не разменивается. Нас он удостаивает лишь равнодушным взглядом полупрозрачных глаз, которые странно смотрятся на фоне довольно тёмной кожи.

— Приветствую, Иерарх, — непривычно мило щебечет Орлина. — Надеюсь, вы пребываете в добром здравии.

— Избавь меня от своей хитрости, ласкина дочь, — произносит с плохо скрытым раздражением. — Отвечай на вопрос.

Орлина движением руки указывает на меня:

— Вы же видите, Иерарх, что Максин сегодня со мной. Я не могла так рисковать.

Иерарх изволит хмуриться:

— Разве ты не сообщила, что он прикоснулся к Источнику? Разве это не значит, что теперь он может свободно пользоваться туннелем? Или опять солгала?

Орлина вдруг низко кланяется, буквально складываясь пополам и приложив обе ладони к верхней части груди.

— Простите, если неосознанно ввела вас в заблуждение, любезный супруг, — буквально поёт она. — Источник принял Максина только сегодня. Поэтому я взяла на себя смелость перестраховаться. Ведь его теу-каналы всё ещё могут быть нестабильны. Это всего лишь проявление заботы об эффективном распределении вашего рабочего времени, Иерарх.

— На всё-то у тебя ответ имеется, — недовольно бормочет мужик. Но по факту возразить ему нечего.

— Ради вас стараюсь, любезный супруг, — снова кланяется Орлина, уже не так низко. Кажется, она действительно знает подход к этому хмурому товарищу. Одно слово — женщина. Значит, я пока просто постою и послушаю, слившись с предметами обстановки. И дело даже не в том, что об этом меня просила Орлина. В разговоры между мужем и женой постороннему лучше не лезть — это я ещё по первой жизни помню. На личном опыте испытал, было дело.

Ну и вообще — сейчас мне действительно выгоднее всего смотреть в оба и помалкивать. Хотя бы когда меня.

— Ладно, — отрывисто бросает Сердий, так и не нашедший повода для претензий. — Говори, чего хотела.

Орлина глубоко вдыхает, будто готовится к погружению в холодную воду.

— Всего лишь исполнения договоренностей, Иерарх, — теперь в её голосе слышится сталь. — Тех самых, что были отложены тобой на неопределённый срок.

Мужик кривится, будто ему на ногу наступили, и демонстративно массирует виски. «Как же ты меня задолбала», — читается в его взгляде. Видать, не первый раз у них такая беседа.

— Ты сама сделала исполнение договора невозможным, — неприязненно произносит он. — Если бы сразу избавилась от пустышки…

— В тексте договора не прописан уровень взаимодействия с Источником, — непреклонно отвечает Орлина, метнув на меня непонятный взгляд. — А потенциал проводимости у Максина близок к тысяче. Даже Эолос Разрушитель в древние времена начинал с меньшего.

— Будешь мне ещё бабкины байки пересказывать! — пренебрежительно фыркает Сердий. — Толку от того потенциала — как от совы молока. Если б не внешнее сходство, я бы вообще не поверил, что это имел отношение к порождению этого недоразумения. Только и способен, что с бабами путаться.

С удивлением понимаю, что «пустышка» и «недоразумение» — это про меня. Точнее, про бывшего владельца тела. И мне не то чтобы по этому поводу грустно. Но подобное презрение от местного главаря, в смысле Иерарха, вряд ли сослужит мне добрую службу.

Орлина, которую сейчас чуть ли не в глаза обвинили в неверности, только поджимает и без того тонкие губы.

— Вы всегда можете обратиться к кайзеру, — сухо информирует она. — Он поможет вам удостовериться в отцовстве.

— Сам разберусь, — будто бы уязвлённо бурчит Сердий. Вряд ли он реально в этом сомневается, скорее, не желает признавать, что сынок получился так себе.

— Максин сегодня нанёс серьёзный урон Кагафу, — к месту вспоминает Орлина. А у меня в ушах звучит полный боли крик, а в носу стоит вонь горящей плоти. Пожалуй, сказать что-то вроде «сжёг руку Кагафа до костей» будет точнее. — А затем победил Игора в честном поединке. Скрытый до поры талант наконец проявился! Поэтому я и пришла к тебе.

Пока Орлина говорит, Сердий раздражённо постукивает по столу костяшками пальцев. Похоже, он уже знает, чего хочет жена, и заранее всё для себя решил.

— Ну и что с того? — равнодушно вопрошает он, когда женщина замолкает. — Талант открылся? Не смеши! А если и так, то какая с этого польза? Считаешь, что теперь можешь на что-то рассчитывать?

— Я не прошу много, — но по тону Орлины ясно, что как раз много она и попросит. — Просто позволь Максину обучаться, как подобает наследнику.

Последнее слово гигантским тараканом падает между нами. Только в роли благородной девицы выступает не хрупкая Орлина, а здоровенный немолодой мужик. Он страдальчески хмурит брови, задумчиво потирает подбородок и старательно подбирает слова для ответа. Затем плюёт на благие намерения и внезапно впадает в ярость: