Железный Феникс (СИ)

Орлина что-то громко произносит, но все звуки тут же поглощает вой вьюги. А мы с полыхающим Сердием оказываемся на заснеженной, открытой всем ветрам площадке!

Глава 5

Лед и пламя

— Падай в снег и моли о прощении! — гремит рядом голос Сердия, перекрывая вой ветра.

— С чего бы это мне извиняться? — выкручиваюсь я из захвата. Говорю тихо, но разъярённый Иерарх всё слышит. Он по-прежнему пылает, словно зажжённая спичка. Наверное, это из-за его огня мне до сих пор не холодно. Хоть я и чувствую обжигающие порывы ветра открытыми участками кожи. Закрытыми, впрочем, тоже: меня ведь не в куртке, а в летнем костюме сюда притащили.

— Ты не только бесталанный, но и слабоумный тоже, — рычит виновник всего этого безобразия, обвиняя при этом почему-то меня. — Смеешь противостоять самому Иерарху!

— Слабоумие и бесталанность, видать, от тебя по наследству достались… — бормочу, отступая от психа подальше. Стоило бы, наверное, промолчать, но полностью сдержать негодование почему-то не получается. Заразился от Максинова папаши сумасбродством, не иначе.

За живое задетый Иерарх, чуткости слуха которого можно только позавидовать, рычит раненым потапычем и взмахивает рукой в мою сторону. Угрозу я скорее чувствую, чем реально вижу. Но успеваю отпрыгнуть в сторону. Острые льдинки всего лишь чиркают по плечу и — совсем чуть — по физиономии. Кровища из ран всё равно плескает — чувствую стекающую вниз тёплую, мгновенно остывающую на морозе жидкость. Боли, как ни странно, почти нет, да и кровотечение, по ощущениям, почти сразу прекращается.

Жаль, что визуально оценить нанесëнный урон у меня не получается. Потому что Сердий с упорством бешеного носорога атакует снова.

В этот раз он расчехляет уже знакомый мне огненный хлыст. Тоже мне, ковбой недоделанный! Но это я с досады, потому что обращаться с этим неудобным и невозможным оружием он действительно умеет. Наловчился, видать, на семейных разборках.

Хлыст звучно щëлкает, прожигая в снегу глубокую борозду, точно в том месте, где я только что стоял. Хорошо, что тело у Максина тренированное, шустрое. А то эта борозда поперëк моего туловища оказалась бы!

— Давай-давай, нахал, попляши! — глумится Сердий, безостановочно щëлкая хлыстом. Рад, что хоть у кого-то из нас хорошее настроение! А вот я чувствую, что начинаю выдыхаться. Пора прекращать этот цирк.

Очередной щелчок встречаю на подлëте — бросаюсь под удар и ловлю пламенеющую плеть голыми руками. Ну а что поделать! Просить прощения у неадекватного хрена я всё равно не собираюсь…

Сердий издаëт удивлëнный возглас, а я ожидаю для себя неминуемых последствий. Но ничего не происходит — ладони даже не жжёт. И я, стараясь не думать о том, что трогаю натуральный огонь, шустро обвиваю плеть вокруг предплечья, блокируя папаше возможность ударить. Рукав тут же начинает тлеть, но сохранность одежды меня волнует сейчас меньше всего.

— Может, хватит? — во мне по-прежнему плавно нарастает раздражение, но я пока держусь. — Все уже поняли, что ты тут самый важный главнюк. Давай к делу что ли.

— И с каких пор ты этим фокусам научился? — весело спрашивает подугасший Иерарх. Но его тон всё равно бесит, да и смотрит он на меня как на внезапно поумневшую комнатную собачку.

— А я всегда умел, — отвечаю дерзко, дёргая плеть на себя и вынуждая Иерарха подшагнуть поближе, — просто кому попало не показывал.

«Кто попало» удивлённо хмыкает:

— Да ты сегодня на себя не похож… Правда что ли моя кровь наконец пробудилась?.. Вот только одного ты не учёл, юнец. Левая рука у меня свободна!

Сердий бросает в меня пригоршню снега, которая на глазах превращается в охапку крошечных ледяных лезвий. Успеваю только закрыть глаза и заслониться свободной рукой. Вовремя, потому что львиная доля урона снова летит в физиономию.

— Старших надо уважать, мальчик, — Иерарх сообщает избитую истину так, будто делится мудростью поколений. Улыбается насмешливо, довольный как слон после купания. Ишь ты, размялся. Тряхнул стариной.

Так для тебя это просто развлечение было⁈

Кровь расплавленной лавой ударяет в голову, отшибая мозги начисто. Жадная пустота, дремлющая где-то в районе солнечного сплетения, настойчиво требует наполнения. И получает! Хлипкую заслонку разума сметает первобытным потоком силы. Энергия переполняет каждую клетку моего тела, беспрепятственно вылетая из каждой поры кожного покрова в окружающее пространство.

Я пылаю, точно так же, как до этого Иерарх. Только в десять, нет, в сто раз сильнее!

— Стой! — вот теперь в голосе незадачливого папаши прорезаются ласкающие мне слух нотки страха. — Ты навредишь себе! Максин!

— Я МАКС! — рычу в ответ, запуская в жалкого человечишку огненную волну. Досада! Он играючи перехватывает её и направляет в сторону. Ничего! У меня этого добра навалом. Всё для любимого папочки.