Железный город

– На первый взгляд, да, – Казаков пожал плечами. – Только непонятно, почему такими маленькими партиями и с тех же баз, на которые потом уходит готовая продукция. Вот взгляните, это суточный рапорт. Мы сопоставили позывные, порта приписки, тоннаж и прыжковые данные судов. Получилось, что девять из десяти судов приписаны черт-те к каким колониальным и «солнечным» портам, кроме земных и марсианских, а десять процентов – к Эйзену, но все сигналят почти одинаковыми кодами. То есть, коды разные, но генерированы одной шифровальной программой, наш навигатор это подтвердил.

– Неплохо поработали, – князь удовлетворенно потер руки. – Что еще? Тоннаж и прыжковые данные?

– Тоннаж разный, зато прыжковые показатели у всех на уровне истребителей. Не странно ли? Зачем коммерческому судну такие параметры?

– И тоннаж разный, только у всех несерьезный, – снова добавил Хренов. – Такими грузовиками сырье не возят.

– А что возят? – заинтересовался Преображенский.

– Боеприпасы на передний край, – лейтенант включил свой комп. – Разрешите?

– Валяй.

– Вот тут у меня… – он вывел объемный список разделов и выбрал «корабли двойного назначения».

– Хренов у нас кладезь военно-технических знаний, – с улыбкой прокомментировал Казаков. – Хобби у него такое, всё классифицировать.

– Полезное хобби, – одобрил Преображенский.

– Такие корабли вы должны хорошо помнить, ваша светлость, – Хренов вывел голограмму судна устаревшей конструкции. – «СС-К7», только после серьезной модернизации. Те самые, которыми марсиане в Пятую космическую эскорт Овчаренко таранили. Помните?

– Еще как помню, – князь нахмурился. – Прямо у меня над головой все происходило. Мы тогда на Ганимеде высадились. Сильный был ход, но марсианам не помог. А что конкретно вас смутило? Суда Эйзенской постройки, малый тоннаж компенсируется экономичностью и дешевизной эксплуатации. Грубо говоря, один рейс большого грузовика стоит примерно столько же, сколько три рейса «СС», а товара они берут суммарно на четверть больше. Получается выгодно.

– Смущает челночный режим, – ответил Казаков, выделив строчку в списке. – Вот это судно… бортовой номер FG3324. Прибыло сутки назад с базы «Венера-Стэйшн», прошло через шлюз Второго Литейного цеха и ровно через пять стандартных часов отправилось обратно на «ВС». Обратите внимание на загрузку. Мы определили, что оно привезло на порядок меньше груза, чем вывезло. Более того, оно вернулось час назад, и опять «порожняком».

– Все равно не вижу причин для беспокойства, – князь непонимающе взглянул на капитана, а затем на его помощника.

– Официально «Венера-Стэйшн» на консервации уже пять лет, – пояснил Казаков. – Но ее дальние причалы разрешено использовать для перестыковки грузовых модулей.

– Правильно. Наши суда там тоже перегружаются.

– Грузы с Эйзена не идут дальше, ваша светлость. Они все остаются на базе.

– Это точно?

– Мы сделали запрос в штаб «Беркута». Есть официальный ответ за подписью начальника разведки армии полковника Дель Марко. Консервация станции нарушена, и суда с Эйзена разгружаются на ее складах.

– И это мы только один рейс отследили, – заметил Хренов, – а их в сутки по тысяче прибывает-отправляется. Я говорю о тех корытах, что в Литейные цеха прячутся. Еще столько же открыто работают на торговых причалах.

– Намекаете на создание тайных плацдармов в ключевых точках?

– Возможно, плацдармы, но, скорее всего, пункты боепитания, – капитан кивнул. – Схроны с оружием, проще говоря. Для полноценных плацдармов требуются планеты.

– Оценка «отлично», – после некоторого раздумья подытожил Преображенский. – Ривкина пока оставим в должности, но пару ласковых он выслушает и тему провентилирует до последнего грузовика. Что куда идет, идет ли вообще, ну и другие подробности об этих «частных судах» с государственными номерами. Ладно, ребятки, спасибо за чай. Еще одно маленькое дельце, и оставлю вас в покое. Установите мне прямую связь с агентом.

– Так ведь он сам обычно на связь выходит, – офицеры немного растерялись. – Дает сигнал через сеть, и мы включаем спецаппаратуру на прямой контакт. А если засветим его несвоевременным вызовом?

– Вы думаете, он, улучив момент, когда рядом нет филеров, запирается в туалете и беседует с нами, глядя на отражение в унитазе? – Павел рассмеялся. – Нет, господа офицеры, не тот век на дворе, технологии кругом, почти как накануне Третьей войны.

– Ну, до того уровня нам еще «вспоминать и вспоминать», – возразил Хренов. – Не считая космической техники и кое-какого оружия, сильно мы от предков отстали. Слишком много в Третью войну информации сгорело, а в Четвертую слишком много мозгов на асфальт выплеснулось. Даже обидно.

– И все-таки прогресс имеется, – успокоил Павел Петрович, – в частности, по теме биокомпьютеров и секретных средств связи. Короче, прятаться в укромном уголке нашему агенту не приходится, так что вызывайте смело, ответит.

– Все равно не пойму, – лейтенант насупился. – Считайте меня тупым, ваша светлость, но как он ответит, если рядом гестапо? Мысленно?