Железный канцлер Древнего Египта

Не успели гости прийти в себя от изумления, как в залу ворвались солдаты, тщетно пытавшиеся сдержать напиравшую на них со всех сторон оборванную чернь. Все повскакивали со своих мест, но почти тут же многие из присутствующих пали под ударами ножей. Иосэф тоже вскочил со своего места. С ужасом увидел он, что все присутствующие в зале египтяне покрыли свои головы красными клафтами, которые до тех пор скрывали под одеждой, и, поняв, что имеет дело с заранее подготовленным заговором, он соскочил с эстрады и, проскользнув сквозь обезумевшую толпу, скрылся в ближайшую дверь; смятение было так велико, что никто не заметил его исчезновения.

В зале же происходило настоящее побоище; все, кто был без красного клафта, были перебиты озверевшей чернью: одни, опьяненные кровью, изливали свою злобу на гиксах, другие грабили столы, дрались за кушанья, за посуду, опорожняли амфоры и срывали с трупов раненных мужчин и женщин покрывавшие их драгоценности.

Хишелат тоже встала и, судорожно схватившись за спинку кресла и застыв от ужаса, стояла неподвижно, как статуя богини, в своем дорогом, богато украшенном одеянии, невольно привлекая к себе жадные взгляды черни; вмиг эстрада была окружена. Несколько мгновений врожденное почтение и привычка преклоняться перед этой женщиной, на голове которой красовался урей, казалось, обуздали бунтовщиков.

– Смерть жене тирана! – раздался вдруг голос. – Нет, в Нил ее, дочь Апопи; принесем царственную невесту в жертву священной реке. Да, да, может быть, бог тронется подобной жертвой; пусть она поплатится за преступления отца и мужа, – нескладно закричали в ответ тысячи голосов.

Оборванная толпа ринулась на нее; грубые руки схватили ее, подняли над головами и потащили, как трофей. Хишелат потеряла сознание.

Потифэра, который с самого начала свалки тщетно пытался пробраться к эстраде, побледнел; он поклялся Армаису охранять и спасти царевну, великодушная жертва которой сохранила ему сына. Но все произошло так быстро, что он не успел добраться до одиноко стоявшей, на виду у всех, Хишелат, чтобы защитить ее своим присутствием, пользуясь тем почтением, которое внушало его белое одеяние.

Услышав крики толпы, он понял, что несчастная погибла и что легче было бы вырвать добычу из пасти льва, чем отнять у суеверного народа жертву, предназначенную священной реке. Человеческие жертвы были в обыкновении, и со времени голода многие, особливо молодые девушки, нашли свою смерть в реке, которую надеялись смягчить такими дарами и вызвать ее разлив. Кучка, несшая Хишелат, стремилась теперь к Нилу, приветствуемая криками восторга прочей массы, расступавшейся при ее проходе.

Боясь быть раздавленным и сознавая свое полное бессилие справиться с грозной силой народной мести, разнузданной и вызванной им же и его собратьями, Потифэра, искренно огорченный ударом, ожидавшим его сына, едва добрался до ниши, чтобы выждать там конца событий.

Достигнув берега реки, несшие царевну люди овладели разукрашенной лодкой, стоявшей тут же в ожидании своих хозяев, выехали на середину Нила и с криком: «Прими царскую невесту, священная река, и будь по-прежнему к нам благосклонна!» – бросили Хишелат в воду. Холодная вода привела в себя царевну, несколько мгновений она держалась на поверхности, слабо шевеля руками. Лучи заходящего солнца играли на золоте ее одежды и окружали ее волшебным сиянием. Затем она вдруг погрузилась в воду и исчезла. Дикие крики радости приветствовали смерть невинной жертвы, и суеверная толпа, довольная мщением, бросилась бегом обратно во дворец Адона, чтобы принять участие в общем грабеже.

* * *

В это время Иосэф беспрепятственно достиг внутренних покоев и вздохнул с облегчением, войдя в комнаты, где царили тишина и обычный порядок. Не теряя времени, он бросился в потайной проход, который вел в темницу Аснат, чтобы этим путем достигнуть Нила и затем, под покровом ночи, бежать в Аварис, откуда он мог вернуться с достаточными силами и наказать бунтовщиков.

– Погодите, мерзавцы! Дорого заплатите вы мне за этот час! – пробормотал он, сжимая кулаки. Но неожиданное препятствие изменило ход его мыслей: он натолкнулся на запертую дверь, ключ от которой забыл взять с собой.

Выругавшись, Иосэф бросился назад в свою комнату, перевернул там все вверх дном, но все-таки не нашел ключа, который обыкновенно носил при себе. Ему пришло в голову, что, может быть, ключ выпал еще вчера на башне, когда он лежал без чувств. Взлетел он наверх по витой лестнице и выскочил на площадку, но в ту же минуту с подавленным криком отпрянул назад: на том же самом месте, на котором он предыдущей ночью видел сфинкса, теперь, облокотясь на перила, в длинной белой одежде стоял Шебна; подле него на маленьком столике была чаша, в дно которой Иосэф велел когда-то вправить талисман. Но теперь камень был вынут и лежал на подушечке из пятнистой змеиной кожи, а в чаше была налита красная, как кровь, какая-то жидкость.