Железный Хромец

В чем была суть предложенного Хурдеком и-Бухари плана? Он собирался впустить чагатаев в город, дать им возможность добраться до центра и наводнить своей конницей искусственное ущелье, и только потом неожиданно ударить.

– Откуда ударить? – поинтересовался Маулана Задэ, в части военных изобретений сильно уступавший своему другу.

– Так же, как мы собирались это делать на всех прочих улицах, – с крыш. Только здесь будет не по два человека в каждом дворе, и не обязательно лучники, а все, кого удастся собрать. Надо заблаговременно разжечь все очаги в домах, прилегающих к центральной улице.

– А это зачем?

– Надо велеть водоносам, чтобы они не орошали эту улицу, пусть она будет сухой, как раскаленная жаровня.

Маулана Задэ не стал спрашивать, почему надо сделать именно так, он молчал в ожидании того, что великий лучник сам все ему объяснит. Но объяснил не Хурдек и-Бухари, а Абу Бекр:

– Когда пыль на улице высохнет и раскалится подобно песку пустыни, мы рассыпем хлопок.

– Хлопок?

– Да! – самодовольно просиял гигант, глава самаркандских трепальщиков. Ему было приятно, что он хотя бы в чем-то утер нос Маулана Задэ, самому умному, тому, от кого всегда исходили все главные замыслы и выдумки.

– Пожалуй, что я вас понимаю… – прищурил свои злые пронизывающие глаза бывший богослов.

– Мы рассыпем хлопок, много, очень много, весь, который найдем в Самарканде… и когда они войдут, мы начнем швырять горящие угли, факелы, пылающую ветошь им на головы и под копыта их коней…

– Да, Абу Бекр, да.

Хурдек и-Бухари подхватил тему:

– Кони их обезумеют, строй сломается, они уже не смогут сопротивляться, если даже у них и возникнет мысль о сопротивлении. И тут я отдам приказ лучникам…

Маулана Задэ вскочил со своего места, яростно сжав кулаки. До него дошла вся адская изобретательность этого плана.

– Ильяс-Ходжа победил Хуссейна и Тимура при помощи воды, мы победим Ильяс-Ходжу при помощи огня. Но…

Хурдек и-Бухари и Абу Бекр вопросительно посмотрели на своего друга.

– А почему вы думаете, что Ильяс-Ходжа запросто, как кролик, поскачет в нашу ловушку, не захочет ли он для начала послать лазутчиков?

Великий лучник отрицательно покачал головой:

– Ильяс-Ходжа, может быть, и силен, как показала битва с эмирами, но никто не скажет, что он мудр. Он горяч и мстителен. Он ненавидит Самарканд и знает при этом, что город не укреплен. Совсем.

Маулана Задэ сам продолжил речь Хурдека и-Бухари, как бы отвечая на свой собственный вопрос:

– Кроме того, воины его изголодались по добыче. После битвы в грязи ему ничем не удалось их вознаградить, эмиры ушли от него со всеми своими обозами.

– Ты правильно говоришь.

– Не станет великий победитель Хуссейна и Тимура – а он наверняка считает себя великим – натягивать поводья в виду незащищенного, набитого товаром Самарканда.

– В этом году в Самарканде много хлопка, – улыбнулся Абу Бекр.

Глава 4 Кеш

А кто повинуется Аллаху и посланнику, то они вместе с теми из пророков, праведников, исповедников, благочестивых, кому Аллах оказал милость. И сколь прекрасны они как товарищи!

Коран. Сура 4. Женщины. 71 (69)

Тимур погладил сначала Джехангира, потом Омара. Мальчики стояли перед ним навытяжку, и в глазах их читалась робость, смешанная с волнением. Сыновья Айгюль Гюзель заметно подросли за то время, что не виделись с отцом, и теперь были ближе к юношам, чем к детям по своему виду. Да и то сказать, растущие в степных кочевьях взрослеют раньше, раньше наливаются силой и обретают ловкость, необходимую на охоте, чем их городские сверстники. Тимур сам в четыре года сидел на коне, в семь лет убил первое животное, а в двенадцать – первого человека.

Эмир повернулся к Тунг-багатуру, прибывшему вместе с мальчиками, и спросил:

– Что это у них на лицах?

– Укусы паразитов. Их было полно в этой прелой соломе, и я ничего…

– А моя жена, она не спешит меня увидеть?

Тунг-багатур сдержанно покашлял.

– Она смущена, хазрет… Эти кровососущие искусали ее еще хуже, чем твоих сыновей.

– Расскажи мне подробнее, в чем дело, откуда взялись эти паразиты. Неужели моя жена и мои дети жили в какой-то выгребной яме?

Старик замахал руками:

– Что ты, хазрет, они жили в моем доме… но в городе начались беспорядки…

Тимур нетерпеливо дернул щекой:

– Это я знаю.

– Взбунтовались сербедары. Они ограбили городскую казну, все богатые лавки, забрали печать…

– И это я знаю, старик, говори сразу о том, почему моя жена и мои дети прибыли ко мне искусанными!

– Я расскажу, расскажу. В городе стало опасно находиться. Они убивали даже мулл. Они отбирали все, что можно было отобрать…

Эмир снова дернул щекой.

– Ко мне в дом явились люди.

– Сербедары?

– В Самарканде все вдруг сделались сербедарами.

– Как они узнали, что моя семья находится у тебя? Хотя что тут спрашивать, шпионы Маулана Задэ знают все. Он еще тогда, в первый раз, догадывался, где прячутся мои родственники.

Тунг-багатур кивнул: