Железный король. Узница Шато-Гайара. Яд и корона

Таково происхождение ветви рода Капетингов, известной под названием Анжуйско-Сицилийской, владения и брачные союзы которой вскоре распространились на всю Европу.

Сын Карла I Анжуйского Карл II по прозвищу Хромой (1248–1309), король Неаполя, Сицилии и Иерусалима, герцог Апулийский, князь Салернский, Капуанский и Тарентский, женился на Марии, сестре и наследнице короля Ладисласа IV Венгерского. От этого союза родились:

– Маргарита, первая супруга Карла де Валуа, брата Филиппа Красивого;

– Карл Мартелл, номинальный король Венгрии;

– Людовик Анжуйский, епископ Тулузский;

– Роберт, король Неаполя;

– Филипп, принц Таранто;

– Раймон Беранже, граф д’Андриа;

– Жан, священник;

– Иоанн, герцог Дураццо;

– Пьер, граф Эболи Гравина;

– Мария, супруга Санчо Арагонского, короля Майорки;

– Бланка, супруга Хайме II Арагонского;

– Беатриса, вышедшая замуж сначала за маркиза д’Эсте, потом за графа Бертрана де Бо;

– Элеонора, супруга Федериго, короля Сицилии.

Старший из сыновей Карла Хромого, Карл Мартелл, женатый на Клеменции Габсбургской, для которого королева Мария требовала в наследство престол Венгрии, умер в 1296 г. Он оставил сына, Карла Роберта, прозванного Шаробером, который после пятнадцати лет борьбы возложил на себя корону Венгрии, и двух дочерей, одна из которых, Беатриса, вышла замуж за принца-наследника Вьеннского, Жана II, а другой, Клеменции, предстояло стать второй супругой Людовика Сварливого.

Второй сын Карла Хромого, Людовик Анжуйский, отказался от всех своих наследственных прав и постригся в монахи. Стал епископом Тулузским и умер в замке Бриньоль, в Провансе, в возрасте двадцати трех лет. Был канонизирован в 1317 г. в понтификат Иоанна XXII.

По смерти Карла Хромого в 1309 г. неаполитанская корона перешла к третьему сыну, Роберту.

Четвертый сын, Филипп, принц Таранто, стал номинальным императором Константинопольским благодаря своему браку с Екатериной Валуа-Куртене, дочерью Карла де Валуа от второго брака.

Анжуйско-Сицилийская династия, необычайно плодовитая и деятельная, набрала в совокупности за время своего существования 299 суверенных корон, а 12 ее членов были причислены к лику блаженных.

С. 343. …Хромоножка благоденствует в его семье. – Бракосочетание Филиппа де Валуа с Жанной Бургундской по прозванию Хромоножка, сестрой Маргариты, состоялось в 1313 г.

С. 351. …пожизненную пенсию в сумме тысяча ливров в год. – Нет ничего труднее, чем установить, не давая новой пищи для споров, сравнительную стоимость денег спустя несколько веков. Множество колебаний, обесцениваний и всевозможных правительственных мер так повлияли на денежный курс, что специалистам никогда не удавалось прийти к согласию. Тут невозможно опираться даже на цены основных продовольственных продуктов, поскольку они значительно варьировались, порой от года к году, в зависимости от изобилия или неурожая, а также от налогов, которыми государство их облагало. Недороды были частыми, а цены, приводимые летописцами, часто являются ценами черного рынка, что искажает любую оценку покупательной способности. Кроме того, некоторые продукты питания, вполне обычные сегодня, были мало распространены в Средние века, а стало быть, более дороги. Зато из-за дешевизны рабочих рук и товары ремесленного производства стоили относительно дешево.

Сравнительная цена золота по весу могла бы показаться лучшей основой для оценки; хотя нас и уверяют, что в наши дни цена на золото поддерживается искусственно и она гораздо выше его реальной стоимости. У нас уже были трудности при расчете эквивалента франка 1914 г. Как же мы можем претендовать на точность оценки для ливра 1314-го?

После сравнения различных специализированных трудов мы предлагаем читателю для удобства (и не скрывая от него, что тут можно ошибиться наполовину или вдвойне) приравнять 100 сегодняшних франков к одному ливру начала XIV в. Расходы королевства достигали во времена Филиппа Красивого в среднем 500 000 ливров для мирного времени, что, по грубым подсчетам, составляло бюджет в 50 миллионов, или 5 миллиардов старых франков.

Впрочем, наши старые и новые франки тоже готовят серьезные ловушки будущим историкам.