Железный крест

— Господин комиссар полиции утверждает, что человек по имени Эрик Франкель… в общем, его убили… что Эрик Франкель каждый месяц посылал папе деньги.

— Что? — Йоран вытаращил глаза и опустился в кресло. — Папе? Почему?

— В том-то и вопрос… Мы надеялись, что Вильгельм сможет нам разъяснить.

— Ука, — радостно сообщила Майя, прижимая к груди старую куклу.

— Правильно, кукла, — улыбнулась Мерта. — Это еще моя… я играла с ней, когда была маленькой.

Майя обняла куклу еще крепче. Мерта не сводила с нее глаз.

— Какая прелестная девочка, — сказала она и удостоилась благодарной улыбки Эрики.

— О каких суммах идет речь? — спросил Йоран, внимательно глядя на Патрика.

— Не особенно крупных. В последние годы около двух тысяч крон в месяц. Но интересно, что с годами переводы становились больше, причем в точном соответствии с инфляцией. Так что, даже если сумма номинально становилась больше, покупательная способность этих денег оставалась сравнительно постоянной.

— Но почему отец никогда и ничего об этом не говорил? — Йоран удивленно оглянулся на мать.

Та беспомощно покачала головой.

— Даже и не догадываюсь, мой мальчик. Но ты же знаешь — мы с Вильгельмом никогда не обсуждали экономические вопросы. Он занимался делами, я вела дом — так уж было заведено в нашем поколении. Разделение труда. — Она грустно улыбнулась. — Так что теперь, когда Вилли нет, не знаю, что бы я делала, если бы не Йоран… Все эти счета, займы…

Она положила руку на ладонь сына, и тот нежно пожал ее в ответ.

— Ты же знаешь, для меня радость тебе помочь.

— У вас наверняка есть какие-то бумаги, касающиеся экономических вопросов… — без всякой надежды сказал Патрик.

Он-то надеялся, что все сразу выяснится, а попал в тупик.

— Дома? Дома нет, все лежит у адвоката, — ответил Йоран чуть ли не извиняющимся тоном. — Могу попросить его сделать копии и переслать вам.

— Будем очень благодарны.

Где-то в глубине души опять зашевелилась надежда. Может быть, все же удастся что-то выяснить.

— Простите… совершенно забыл про кофе! — Йоран чуть не вскочил с кресла.

— Спасибо, уже надо ехать… так что не затрудняйтесь, если это из-за нас.

— Жаль, ничем не могли помочь. — Мерта улыбнулась Патрику.

— Что ж теперь сделаешь… Позвольте выразить наши соболезнования, — вспомнил Патрик. — Надеюсь, вы простите нас, что мы явились со своими вопросами. Если бы мы знали…

— Ну что вы! — Она сделала изящный жест рукой, словно бы отмахнулась от его извинений. — Уж кто-кто, а я знала Вильгельма как свои пять пальцев и могу вас заверить, что, даже если эти переводы и были, в них не содержалось ничего преступного или даже неэтичного. Так что спрашивайте сколько хотите. Йоран же сказал, он вам поможет по мере сил. А я… — Она опять улыбнулась и развела руками.

Все поднялись. Майя с куклой тоже решительно направилась в прихожую.

— Майя, девочка, куклу надо оставить дома. — Эрика приготовилась к скандалу.

— Пусть возьмет. — Мерта погладила проходящую мимо Майю по голове. — Как сказано, туда я ничего с собой не возьму, а кукла… Я уже не в том возрасте…

— Вы уверены? — настойчиво спросила Эрика. — Кукла старая, это же память, причем наверняка для вас дорогая…

— Память сохраняется не на диване, а вот тут. — Мерта постучала себя по лбу. — Так что для меня самая большая радость — знать, что Грета кому-то нужна. Что кто-то с ней играет. Представляете, каково ей было торчать здесь на диване в обществе старой карги…

— Спасибо вам огромное… — Эрика была настолько тронута, что еле удерживала слезы.

— Не о чем говорить. — Мерта опять погладила Майю по голове и вместе с Йораном вышла проводить незваных гостей.

Перед тем как закрыть за собой дверь, Патрик оглянулся. Йоран нежно обнял мать и поцеловал ее белоснежную голову.

Мартин беспокойно мерил шагами квартиру. Пия ушла на работу, а он ни о чем не мог думать, кроме следствия. Получалось, что теперь, пока Патрик в отпуске, его ответственность даже не удвоилась, а удесятерилась, и он был вовсе не уверен, что справится. Обратиться к Патрику за помощью было, конечно, проявлением слабости. Но Мартин верил интуиции Патрика гораздо больше, чем своей собственной. Иногда его одолевали сомнения: а правильно ли он выбрал профессию? Эта неуверенность преследовала его всю жизнь, с той минуты, когда он окончил Полицейскую академию и получил диплом. В состоянии ли он оправдать возложенные на него ожидания?

Восемь шагов от стены до стены, восемь шагов назад. Ладно бы еще профессиональные рефлексии… но сейчас ему предстояло возложить на себя еще большую ответственность — и он совершенно не был уверен, что она ему по плечу. А если он не сумеет? Если ему не удастся оказать Пие ту поддержку, в которой она наверняка будет нуждаться? Просто-напросто не справится с новой ролью — ролью отца… Ему показалось, что мысли крутятся в голове со все большей скоростью — надо что-то придумать. Так можно и с ума сойти.