Железный крест для снайпера. Убийца со снайперской винтовкой

Моим родным городом был Фихтенхоэ, и я очень привязался к этому месту. Родители с раннего детства приучили меня к труду, и я трудился в меру моих скромных сил. Мне было поручено заботиться о четырех десятках кроликов. Кроме того, мне нужно было собирать сено и траву и кормить их. Поскольку мать днем работала в поле, в мои обязанности входила помощь по дому — заготовка травы для гусей и уток, уход за свиньями. Меня, как и других детей, привлекали также к сбору урожая зерновых. Мы следили за тем, чтобы потери колосьев на поле были минимальными.

Жатва осуществлялась в хорошую погоду. Мальчишкам поручали работу в овинах. Сельскохозяйственный инспектор заранее просил директора сельской школы освободить часть учеников от занятий, чтобы помочь взрослым при сборе урожая. Мы охотно участвовали в полевых работах. Это было лучше, чем сидеть на занятиях, где наш учитель Визариус, отставной офицер, сурово заставлял нас грызть гранит науки и за малейшие провинности наказывал розгами. Нет необходимости утверждать, что в классе всегда стояла гробовая тишина. Визариус воспитывал нас в духе национальной гордости. Я часто не успевал сделать домашнее задание, и меня оставляли в классе после уроков, в то время как мои одноклассники отправлялись по домам. Только после того как я справлялся с заданием, учитель отпускал меня. Одноклассники часто дразнили меня и обижали из-за моего малого роста. Я нередко приходил домой в слезах, и мать ласково утешала меня. Позднее, когда стал старше, я научился давать отпор обидчикам.

Мне нравилось помогать взрослым при сборе урожая. За работу на ферме я получал 80 пфеннигов в день. Мне удавалось в совокупности заработать около десяти рейхсмарок. Эти деньги я отдавал матери, которая открыла на мое имя счет в банке. Летом я отправлялся вместе с отцом в лес собирать ягоды и грибы. Но больше всего я любил ловить рыбу в Шешуппе. Я был удачливым рыболовом. Поздно вечером я закидывал донки, а по утрам собирал богатый улов — многочисленных щук и угрей. Мы продавали рыбу герру Гланерту, хозяину гостиницы в Моосбахе. Я также неплохо зарабатывал, продавая ягоды и грибы.

Осенью мы также продавали гусей или свиней. Мать понемногу откладывала деньги на мой счет. В 1943 году, когда меня призвали на воинскую службу, я был обладателем суммы в 1238 рейхсмарок. Я сохранил на память эту сберегательную книжку. В десятилетнем возрасте я, как и остальные дети, вступил в юнгфольк. Из накопленных на моем счету денег мать купила мне форму, которой я тогда очень гордился. В детстве я каждую осень работал у фермера в Фихтенхоэ, помогал выкапывать картофель, за что получал одну рейхсмарку в день. Кроме того, хозяин кормил меня пять раз в день. По вечерам мы собирали яблоки и груши в его саду, часть которых он разрешал забирать с собой. Позднее, когда началась война и многих молодых мужчин забрали в армию, фермерские жены часто просили меня помочь в сезон сбора урожая. Проработав весь день на поле, вечером я допоздна, порой до трех утра, помогал на жатве зерновых. Девушки перевязывали снопы и ставили их вертикально для просушки. За эту работу платили пять рейхсмарок. Помимо этого жены фермеров выставляли угощение и как-то раз нам даже подали шнапс. Мы пели за столом песни, после чего я отправлялся часа в четыре утра домой и как убитый валился спать.

После восьми лет обучения, в марте 1938 года, в возрасте четырнадцати лет, я закончил государственную школу. В этом возрасте мы переходили из юнгфолька в ряды гитлерюгенда. Теперь у нас с матерью время от времени вспыхивали ссоры. Каждое воскресенье мне приходилось ходить в город Ширвиндт на заседания местной организации гитлерюгенда. Мать настаивала на том, чтобы я посещал католическую мессу в церкви Шилльфельде, но у меня никогда не было для этого времени из-за моей общественной работы. Меня вскоре избрали шарфюрером, командиром отряда.

В 1940 году я стал работать на ферме Арно Бремера. Сельскохозяйственных работников не хватало, потому что мужчин в массовом порядке призывали в армию. Вскоре я научился разным видам сельскохозяйственных работ. Примерно в то же самое время заболел отец, и герр Бремер попросил меня выполнять его работу. Мне поручили уход за четырьмя лошадьми. Их нужно было чистить и кормить. Приходилось очень рано вставать. Я сильно недосыпал, и по утрам мать с великим трудом будила меня. Я очень уставал, работая порой по одиннадцать часов в сутки. Приходилось пахать, бороновать и жать. В детстве я не был маменькиным сынком и быстро привык к тяжелой крестьянской работе, что позднее сильно пригодилось мне, в том числе и на фронте. Тяготы службы не мучили меня так сильно, как остальных.