Железный марш

Разлепив веки, Ника поморщилась от боли и яркого света. Огляделась. И внезапно осознала, что она висит совершенно голая на каком-то крюке наподобие говяжьей туши, а ее связанные ноги с трудом достают пальцами до пола. Неподалеку мирно восседал в кресле один из громил. Однако теперь на коленях у него лежал куцый омоновский автомат.

Ника глухо застонала.

Мордоворот повернул голову и злорадно усмехнулся.

— Очухалась, с-стерва… Погоди, сейчас мы с тебя шкуру спустим…

Вскоре в подвал снова вошли остальные двое бритоголовых, за спинами которых трусливо прятался слюнявый.

Увидев Нику, тот заметно осмелел, обнажил в кривой усмешке гнилые зубы и, развалившись в кресле, принялся откровенно ее разглядывать.

— Хорошая девочка, правда, братцы? Жаль, недолго проживет. И такая крутая… По-моему, самое время немного развязать ей язык. Пока Седой не приехал. Степа, Лимон, готовьте инструменты…

Двое громил незамедлительно подкатили к Нике небольшой больничный столик на колесиках, покрытый белой простыней. Затем один из них эту простыню сдернул. И Ника увидела целый набор разнообразных инструментов наподобие хирургических, но едва ли предназначенных для оказания медицинской помощи. Тут же лежали паяльник, электродрель и какой-то прибор с электродами.

Девушка ошеломленно огляделась. И внезапно с ужасом поняла, куда именно она попала. Металлические конструкции, которые она поначалу приняла за спортивные тренажеры, на самом деле представляли собою разнообразные орудия пыток. А сам подвал оказался настоящим застенком, которому вполне могли бы позавидовать труженики святой инквизиции! Оставалось только догадываться, какие изощренные пытки ожидали здесь тех, кто сюда попадал. И уж вовсе не приходилось сомневаться, что никто из них живым отсюда не вышел…

— Приступайте, ребята, — распорядился слюнявый. Невозмутимо закурил. И приготовился к созерцанию любопытного зрелища. — Начнем, пожалуй, с электрошока.

Прикрепив к обнаженному телу девушки несколько электродов, Степа включил стоявший на столике электроприбор и выжидательно взглянул на своего хозяина.

— Так где ты спрятала дискету капитана? — насмешливо спросил кавказец. — Молчишь? Ничего, это ненадолго. Степа…

Ника вскрикнула и содрогнулась на крюке. Мощный электрический разряд потряс все ее тело и обжег изнутри пронзительной болью. У нее потемнело в глазах.

— Не отвечаешь? — сквозь эхо собственных криков послышался ей насмешливый голос слюнявого. — Тогда пеняй на себя. Ну что, братцы, пора наверное приступать к вскрытию…

Оглушенная болью, Ника уже почти ничего не видела и не слышала. Только успела ощутить леденящее прикосновение одного из инквизиторских инструментов. Потом до нее долетел глухой хлопок наподобие выстрела. Какой-то шум и невнятные крики на лестнице. И Ника потеряла сознание…

Окруженный кирпичной стеной в полтора человеческих роста, угрюмый трехэтажный особняк с узкими бойницами стрельчатых окон напоминал неприступную крепость. Он стоял возле самого леса, на отшибе недостроенного коттеджного поселка. И единственный тут имел вполне обжитой вид.

Выглянув из кустов боярышника, Виталька с первого взгляда убедился, что он у цели. Если Ника была еще жива, искать ее следовало именно здесь. Постаравшись незаметно подползти как можно ближе, Калашников принялся из укрытия наблюдать за домом, а заодно обдумывать план предстоящего спасения Ники.

Недаром говорили, что он родился в рубашке. Сколько раз только чудо спасало его от неминуемой смерти! И в Афгане, где Виталька служил в армейской разведке; и на этой поистине сумасшедшей работе… Чудо спасло его и теперь. Ничем иным просто невозможно было объяснить тот удивительный факт, что ни одна из выпущенных в него пуль Калашникова даже не зацепила! И при падении с мотоцикла он совершенно, вернее почти, не пострадал. Чего нельзя было сказать о его боевом «Харлее», которому, увы, изрядно досталось…

Убедившись, что его железный конь нуждается в серьезном «лечении», Виталька спрятал его в придорожных кустах и, прихрамывая, устремился в погоню за «скорой». Шансов догнать ее у него, в сущности, не было. Ибо неизвестно, куда вела эта дорога и куда именно мог свернуть с нее проклятый фургон. С таким же успехом можно было искать иголку в стогу сена. Но искать было нужно. Потому что от этого зависела Никина жизнь.

И тут на выручку Калашникову снова пришел случай. Водители нескольких остановленных им встречных машин в один голос подтвердили, что видели на дороге «скорую помощь». А один даже сообщил, что на ближайшей развилке она свернула направо. Поспешно ковыляя по следу, Виталька скоро оказался на уходящей в глубину леса узкой гравийке, на которой вполне отчетливо читались следы автопокрышек. Эта гравийка и вывела его на обширную захламленную вырубку, где мрачно громоздились недостроенные дворцы «новых русских»…