Железный марш

Ника не помнила, сколько времени она провела в беспамятстве. Не знала, утро сейчас или вечер. Бритоголовые тюремщики предусмотрительно сняли с нее часики. Спасибо, что еще не раздели. Иначе она вообще бы тут околела. Усевшись на полу и обхватив колени руками, Ника, дрожа от холода, неизбежно впала в уныние. Ясно было, что самой ей из этого переплета не выбраться. И почему она не послушалась Витальку? Почему всегда и во всем поступала по-своему?!

«Дура баба, — ругала себя Ника. — Дурой родилась, дурой и помрешь…» И похоже, это была для нее единственная реальная перспектива.

Часы тянулись невыносимо долго. Вскоре Ника совершенно закоченела и почти не чувствовала собственного тела. Встать на ноги и немного размяться она не могла. Оставалось разве что ползать на четвереньках вокруг проклятого кольца. Или окончательно замерзнуть в этом подземелье.

Будь у нее хотя бы обыкновенная шпилька, Нике, может быть, удалось бы освободиться от наручников. Но шпильки не было. Как не было вообще ничего. И все же непослушной рукой Ника тщательно проверила карманы. Затем прощупала складки своей джинсовой куртки. И вдруг едва не вскрикнула от радости — под отворотом воротника была пришпилена небольшая английская булавка. Какое счастье, что тюремщики ее не обнаружили!

Сразу воспрянув духом, Ника принялась ковырять булавкой в замке приковавших ее к полу стальных браслетов. Пробовала и так и эдак. Но вскоре убедилась, что взломщик из нее никудышный. Подлый замок не поддавался. Окончательно потеряв терпение, Ника в сердцах резко крутанула внутри его острием булавки. Раздался легкий щелчок. И она с радостью ощутила себя свободной. Выдернула руку и принялась растирать онемевшее запястье. Ну слава Богу! Теперь нужно попытаться отсюда выбраться…

Но тут послышался металлический лязг отпираемого снаружи замка. И спустя мгновение тяжелая железная дверь подвала со скрипом отворилась, явив три стоявшие на пороге зловещие фигуры. Ника едва успела броситься на пол и сделать вид, что она по-прежнему «сидит на крючке».

Ослепив девушку, под потолком неожиданно вспыхнули и загудели лампы дневного света. Послышались тяжелые шаги. И вскоре Нику окружили три уже знакомых ей бритоголовых мордоворота. Затем появился четвертый. Невысокий плюгавенький мужичок кавказского типа, с козлиной физиономией и толстыми слюнявыми губами. Судя по всему, именно он и был здесь хозяином.

Увидев Нику, слюнявый злорадно усмехнулся и презрительно бросил:

— Здравствуй, красавица. Хорошо отдохнула?

— А пош-шел ты… — брезгливо скривилась Ника.

— Вах, какая ты грубая. А еще по «ящику» выступаешь… Ничего, скоро ты у нас запоешь по-другому… — И, повернувшись к мордоворотам, насмешливо поинтересовался: — Ну что, братцы, может, сначала пропустим ее по разику, а? — Бритоголовые глумливо осклабились. — Кто первым будет? Валяй ты, Степа…

Один из громил принялся невозмутимо расстегивать брюки. Вынув предмет своего мужского достоинства, демонстративно поднес его к Никиному лицу и стал нетерпеливо разминать пальцами.

— Гера, Лимон, помогите девочке раздеться, — усмехнулся слюнявый. — А то у Степы на нее не стоит…

Двое мордоворотов недвусмысленно потянулись к ней.

Поняв, что промедление воистину смерти подобно, Ника пружиной вскочила на ноги и в боевом прыжке с яростным криком отшвырнула обоих двойным ударом кулака и пятки. Недаром она столько лет прилежно занималась карате!

Явно не ожидавшие такого поворота, громилы со стоном разлетелись в стороны. Третий на секунду растерялся. И тотчас получил сокрушительный удар в самое уязвимое место, которое так легкомысленно обнажил.

— Мочите ее! — истерически завопил слюнявый, трусливо укрывшись за ближайшим тренажером. — Дебилы! Придурки! Козлы!!!

Воодушевленная победой, Ника уже хотела заткнуть ему пасть. Но куда сильнее привлекала ее открытая настежь железная дверь подвала. Мастерским выпадом она отправила в нокдаун одного из очухавшихся громил. Ловкой подсечкой сбила с ног второго. И под отчаянные вопли слюнявого молниеносно бросилась к выходу.

Там за дверью оказалась тускло освещенная крутая лестница. Ника, словно кошка, сиганула по ней наверх. Повернула за угол. Но вдруг, даже не успев ничего осознать, налетела грудью на приклад помпового ружья и кувырком скатилась обратно.

Затем началось избиение младенцев в Вифлееме. Скорчившись на полу и потеряв сознание от боли, Ника уже не чувствовала тупых ударов, которые сыпались на нее буквально со всех сторон. Очухавшиеся мордовороты с лихвой сорвали на ней злость за свое попранное мужское достоинство. Не исключено, что они и вовсе забили бы ее насмерть, если бы их не остановил поросячий возглас слюнявого…

Ника очнулась от невыносимой боли. Все ее тело просто разламывалось. Левый глаз заплыл. Губы распухли. Во рту стоял кисловатый привкус крови. Руки ее были заломлены кверху и пристегнуты браслетами, очевидно к стене подвала. Вдобавок ко всему, она совершенно заледенела.