Железный начдив Азин. Между красными и белыми

В июне 1918 года была проведена первая мобилизация военспецов. Чем могла обернуться подобная авантюра, никто не знал, даже сам тов. Троцкий. Поэтому мобилизуют поголовно всех, у кого в наличии руки, ноги и головы. При добровольной записи – могли взять, скажем, без нескольких пальцев на левой кисти, а то и вовсе без таковой, если исключительно для штабной работы. Когда после войны подсчитали, выяснилось, военкоматы тех лет (придуманные, к слову, всё тем же тов. Троцким) поработали не так уж плохо, мобилизовав в ряды Красной армии половину из того, что имелось под рукой – 75 тысяч офицеров из 150 тысяч, числившихся на территории России. Что-то около 50 тысяч ушло к белым, «зелёным» и прочим батькам. Остальная масса, включая комиссованных инвалидов, разлетелась, как воробьи – под тихие стрехи: могли расстрелять те и другие, не говоря уж о всяких махновцах.

* * *

Пользуясь случаем, хотел бы напомнить читателю фамилии тех, кто, показав себя истинными героями, оказался в тени героических красных «былинников» Гражданской войны, хотя, казалось бы, их имена должен знать каждый. Это царские генералы, служившие Советской власти и угодившие в плен к сторонникам так называемого Белого движения, то есть белогвардейцам. В плену оказывались многие, но не многие предпочитали оставаться верными присяге до конца. На сей раз – присяге Советскому государству и Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

Запомним эти имена – имена НЕпредателей: генерал-лейтенант Александр Александрович фон Таубе (1864–1919); генерал‐майоры Александр Панфомирович Николаев (1860–1919) и Антон Владимирович Станкевич (1862–1919).

С февраля 1918 года генерал-лейтенант фон Таубе был назначен в Иркутске начальником штаба всех вооруженных сил Сибири. Основная работа Сибвоенкомата в тот период сводилась к формированию надежных регулярных частей Красной армии. После высадки 5 апреля 1918 года во Владивостоке японского десанта Таубе спешно разрабатывает план обороны Сибири от интервентов. Под его руководством формируются красные части и бьются в Забайкалье против атамана Семенова, а на западе – против Гайды. В сентябре 1918 года он был арестован белогвардейцами в местечке Бодайбо и приговорён военно-полевым судом в Екатеринбурге к смертной казни. Генералу предлагали публично отказать от большевизма, а также высокие посты в армии Колчака. На предложение Гайды о сотрудничестве генерал фон Таубе ответил: «Мои седины и контуженные ноги не позволяют мне идти на склоне лет в лагерь интервентов и врагов трудящейся России». Умер закованным в кандалы в одиночной камере от сыпного тифа.

Генерал‐майор Николаев с момента организации Рабоче-Крестьянской Красной Армии руководил Невским районным комиссариатом по военным делам и командовал отрядом по охране невских коммуникаций. С июня 1918 года был комбригом и в сражениях против белых под Ямбургом и Гдовом командовал 3‐й бригадой 2‐й Петроградской пехотной дивизии. В ночь на 13 мая 1919 года, во время начала наступления частей Северного корпуса генерала Родзянко, после неожиданной атаки противника был захвачен в плен вместе со штабом левого боевого участка 6‐й стрелковой дивизии в районе деревни Попкова Гора к югу от Нарвы. 28 мая 1919 года Александр Панфомирович Николаев был повешен в Ямбурге.

Из некролога в журнале «Коммунистический Интернационал» (№ 9 за 1920 год):

«Днем генерал Суворов рассказывал, как офицеры наши перед казнью допрашивали генерала царского времени Николаева, взятого нашими в плен при схватке с большевиками. Генерал Николаев сказал: «Вы все – преступники, вы идете на Русь с самозванными генералами, а мы, как военные, подчинены правительству; законно или незаконно оно – не наше солдатское дело». Офицеры, судившие Николаева, заколебались, и, если бы не страх перед солдатами, которые запротестовали бы против помилования генерала-большевика, когда к солдатам-большевикам беспощадны, его помиловали бы. Пришлось вынести ему смертный приговор».

7 февраля 1920 года приказом Реввоенсовета генерал‐майор Николаев был посмертно награждён орденом Красного Знамени.