Железный предатель

Когда они оба упали и покатились по бетону, последний спортсмен напал на меня сзади, заключая в медвежью хватку, прижимая мои руки по швам. Я дернул головой назад, чтобы треснуть его черепом по носу, отчего мой противник пронзительно вскрикнул. Я выскользнул из его хватки, обогнул его и, надавив на плечи, пнул в подколенную ямку. Последний соратник Кингстона с порывистым свистом ударился о тротуар, выпустив из легких весь воздух. Оглушенный, он так и остался лежать на месте.

Но двое других поднимались на ноги с угрожающим видом, и больше я не мог здесь оставаться. Прервав драку, я запрыгнул в свой пикап и захлопнул за собой дверь. Когда я выезжал с парковки, Кингстон подошел и, глядя на меня с жаждой мести в глазах, ударил по боковому стеклу. Там, где его украшенный перстнем кулак врезал по стеклу, появилась трещина толщиной с волосок, но, к счастью, это стало единственным повреждением, пока я объезжал спортсменов, жаждущих моей крови, и покидал парковку.

Мне потребовалось несколько минут, чтобы найти в интернете ближайшую к дому Кензи больницу, и я немедленно отправился туда. Предполагалось, что сразу после школы я вернусь домой, и мне, вероятно, так и стоило поступить – мои родители по-прежнему не пришли в себя после моего путешествия в Небыль, – но в тот момент я мог думать только о Маккензи. И о том, что она попала в больницу из-за меня. Может, я не был виноват в этом напрямую, но доля моей вины в этом все же имелась.

У Кензи была лейкемия, агрессивный тип рака, который поражал клетки крови. Она рассказала мне об этом, когда мы застряли в Небыли. Прогноз не очень обнадеживающий. Вот почему она хотела получить Зрение, хотела остаться в Фейриленде. Она не знала, сколько еще сможет прожить, и желала увидеть все, что только могла. Болезнь также сделала ее бесстрашной и гораздо смелее, чем ей следовало бы быть. Даже когда ей выпал шанс вернуться домой, она отказалась покидать меня: она стойко выдержала схватку на мечах и похищения и едва не умерла, пробираясь из одного конца Небыли в другой, уворачиваясь от фейри, Забытых и других существ, которые хотели нас съесть.

А теперь Кензи в больнице. Это уже слишком. На нее навалилось так много, и все по моей вине. Если бы я не привел ее в Фейриленд, она была бы в порядке.

Я заехал на переполненную парковку и просто сидел там, глядя на большое квадратное здание вдали. Какая-то часть меня – та, что отгородилась от целого мира, которая отталкивала людей все дальше, чтобы уберечь их от фейри, – твердила не идти туда. Твердила, что я и так достаточно испортил жизнь Маккензи, затащив ее в скрытый мир, и лучшим для нее решением было бы держаться от меня подальше.

Но я не мог. Я обещал ей не исчезать и, по правде говоря, не хотел. Теперь Кензи, как и я, обладала Зрением, а это означало, что для фейри она станет лакомым кусочком. Я никак не мог позволить ей встретиться с ними лицом к лицу в одиночку. К тому же она бы никогда не спустила мне это с рук.

Я пересек парковку и вошел в больницу, оказавшись в зале ожидания, полном скучающих, серьезных и обеспокоенных людей. Не обращая на них внимания, я подошел к стойке регистрации, за которой сидела медсестра с вьющимися волосами и беседовала с полицейским.

Мое сердце сжалось, и я попятился назад, наблюдая за офицером из неприметного угла. Я заставил себя успокоиться, пока медсестра смеялась над чем-то, что сказал полицейский. Мне не светит никаких неприятностей. Я не сделал ничего плохого. Но я уже был сыт по горло разговорами с копами, да и не выглядел как законопослушный гражданин. Если только офицер сочтет меня подозрительным, ему достаточно будет заглянуть в мое досье, чтобы увидеть список преступлений, уставившихся на него в ответ. Не стоило так рисковать.

Я оставался в углу, пока полицейский не ушел, а затем подошел к стойке.

– Извините, – сказал я, когда медсестра подняла взгляд и оглядела меня с ног до головы поверх своих очков. – Я хотел бы проведать подругу. Не могли бы вы подсказать, в какой палате находится Кензи Сент-Джеймс?

Медсестра с сомнением посмотрела на меня. Я увидел, как эта женщина наклеила мне на лоб ярлык «хулиган» еще до того, как с натянутой вежливостью заметила:

– Часы посещений почти закончились. Вы друг семьи, молодой человек?

– Нет, – ответил я. – Кензи – моя одноклассница. Мы ходим в одну школу.

– Хм-м-х. – Она бросила на меня еще один скептический взгляд, как будто сомневалась, что я вообще посещаю школу.

Я ощетинился.

– Послушайте, я просто хочу увидеть ее. Всего несколько минут. Я не задержусь надолго. Просто хочу убедиться, что она в порядке. – Медсестра заколебалась, и я почти с отчаянием выдавил: – Пожалуйста.

Женщина поджала губы. На секунду я решил, что она откажется и велит мне убираться отсюда, пока не вызвала охрану. Но она только коротко кивнула в сторону холла.

– Ладно. Мисс Сент-Джеймс находится в палате 301, слева. Только не задерживайся.