Железный предатель

По крайней мере, человек в костюме за стойкой регистратора не стал задавать вопросов, почему семнадцатилетний парень, один, без родителей нуждался в комнате, и вручил мне ключ без колебаний. С Aнвил, которая следовала за мной невидимой тенью сзади, я прошёл по оранжево-золотой прихожей, пока не нашел правильную дверь, а затем толкнул её внутрь.

Комната была небольшой, но по крайней мере здесь было чисто, и я бросил свой рюкзак на кровать.

— Ну, вот здесь нам придётся остаться, — объявил я, глядя на Анвил, которая осматривала комнату с любопытством. — Думаю, что мы должны  просто просидеть здесь до вечера, если, конечно, ты не хочешь ещё что-нибудь сделать.

Я внезапно задался вопросом, что делала бы Кензи, если она и ее семья уже были бы  здесь, исследуя всё вокруг, впитывая местную историю. Делая все те вещи, которые, как предполагается, должны делать в семейном отпуске. Мне было жаль, что я, возможно, никогда не буду делать это с ней. Это не отпуск и не поездка ради  удовольствия для меня, отнюдь нет, но когда-нибудь было бы неплохо взять мою подругу в Новый Орлеан. Мы могли пойти в ресторан, слушать джазовую музыку, посетить музей или взять экскурсию по  достопримечательностям; всё то, что я, вероятно, никогда не смогу сделать.

Aнвил смотрела на меня оценивающим взглядом, который намекал, что она знала то, что я думал или чувствовал. Должно быть, моя яркая аура выдала меня с головой.

— Ты скучаешь по Кензи, — сказала она, подтвердив мои подозрения.

Я пожал плечами, и она покачала головой.

— Почему бы тебе не позвонить ей? — предложила она. — Ты же можешь сделать это? По твоему… телефону?

Я улыбнулся этой небольшой паузе. Она была в Небывалом так долго, что различные технологии и современные удобства, такие как телефоны и компьютеры, были абсолютно чужды ей. Тем не менее, столь же быстро, моя улыбка исчезла.

— Я не могу, — сказал я, запустив руку в волосы. — Она сильно сердится на меня. Я не думаю, что  она захочет со мной разговаривать.

— Почему? 

— Поскольку я не стал брать её с собой на гоблинский рынок. Только не сейчас, когда фейри преследуют нас, и особенно не теперь, когда Позабытые ходят за нами по пятам. Это очень опасно.

 Я вспомнил Kензи, лежащую в палате, бледную и слабую, и мой живот болезненно сжался.

— Она больна, Анвил, — сказал я почти шепотом, в то же время задавшись вопросом, почему я говорю об этом с фейри. — Я не могу поставить ее под угрозу. Не в этот раз.

 Анвил странно на меня посмотрела, и я хмурился.

— Что? — Я  вызовом скрестил руки на груди. — Почему ты так смотришь?

— Прости, — прошептала Анвил, и странный пристальный взгляд превратился в испуганный. — Я знаю тебя, но не могу вспомнить твоё имя. Где мы?

И на моих глазах, полных ужаса, она начала исчезать.

— Нет!

Я  бросился я к ней и схватил тонкую кисть её руки, прежде чем она стала прозрачной.

— Aнвил, посмотри на меня, — потребовал я, сжимая её руку.

Она моргнула и уставилась на меня  застекленевшими зелеными глазами.

— Как меня зовут? —  спросил я, крепко её держа.

Она угасала прямо на моих глазах. Я уже мог видеть комод прямо через ее голову и посильнее встряхнул её.

— Aнвил, сосредоточься! Ответь мне. Как меня зовут?

— Я не знаю.

 Ее голос  упал до шепота, а глаза стали похожи на цветные пятна. Все остальное становилось прозрачным и бледным.

— Я не помню… ничего.

— Черт возьми, — я зарычал. — Не делай этого. Не сейчас!

Мои пальцы смыкались на её запястье, и я мог только беспомощно наблюдать, как она делалась все слабее и слабее. Я терял ее. Если она исчезнет, я не знаю, вернется ли она снова.

Aнвил уставилась на меня пустым, безразличным взглядом, выражение ее лица было разглядеть очень сложно. От отчаяния я решил испробовать последний способ.

— Kейран! – крикнул я. — Ты помнишь его? Того, которого мы ищем, того, кто там борется за тебя прямо сейчас. Ты помнишь Кейрана?

Искра узнавания наконец промелькнула на лицое Анвил, и она дернула головой.

— Kейран, — выдавила она, и ее глаза наполнились ужасом. — Итан Чейз. Да, я… вспомнила...

Она вздрогнула, и цвет её лица вернулся к обычному, вымывая призрачные линии, делая её осязаемой снова. Я упал на кровать с облегчением. Aнвил отвернулась, закрыв лицо руками и дрожа.

Я оставил её в покое, не зная, что еще сделать. Так это — то, против чего борется Кейран, и я внезапно подумал, что понимаю его намного больше. Он делает это не только для Aнвил. Для всех них. Я вспомнил его слова, которые он сказал, когда мы покидали покои Королевы Позабытых той ночью. Ты не знаешь, насколько это ужасно для изгнанных, для всех них, которые не могут устоять перед небытием. Они теряют частицу себя каждый день, пока не исчезнут окончательно.