Железный Путин: взгляд с Запада

На следующий день после смерти Литвиненко Путин был в Хельсинки на саммите ЕС-Россия. Уже было обнародовано посмертное обвинение, и Путин, разумеется, был вынужден отвечать на вопросы, заданные на пресс-конференции. Так же, как в случае с Политковской, он постарался принизить значимость Литвиненко и сказал просто: «смерть человека всегда трагедия». Что касается персональных обвинений в его адрес, он назвал их политической провокацией, возможно, написанными другими людьми. Но в приватной обстановке (мне рассказывал об этом его пресс-секретарь Дмитрий Песков, которому пришлось рассказать ему о предсмертной записке) Путин пришел в ярость. «Он не мог поверить, что кто-то мог обвинить его лично в заказном убийстве, — говорил Песков. — По-человечески он был этим очень расстроен». Когда я спросил, почему же Путин не показал свой гнев на публике, поскольку это могло больше убедить людей в его невиновности, чем его обычная непроницаемость, Песков сказал: «Он не любит публично демонстрировать свои чувства».

Впрочем, Путин вполне продемонстрировал свои чувства несколько лет спустя, в 2010 г., когда говорил про агента, выдавшего американцам 11 российских разведчиков, в том числе знаменитую Анну Чапман. «Они живут по собственным законам, и эти законы всем спецслужбам хорошо известны <…> Предатели всегда плохо кончают. Они кончают, как правило, либо от пьянки, либо от наркотиков…». Он мог бы добавить: или от яда.

С полониевым следом, неуклонно ведущим в Москву, смерть Литвиненко — менее чем через два месяца после Политковской — произвела серьезный эффект на отношения России с западным миром и, в частности, на отношения с Великобританией. Премьер-министр Тони Блэр, обеспокоенный сохранением хороших отношений с Путиным, высказался за осторожный подход, но некоторые члены его кабинета категорически возражали против идеи «мягкого отношения» к режиму, который попирает права человека. Блэр созвал совещание правительственного чрезвычайного комитета COBRA. Любопытно, что Владимира Путина однажды приглашали в кабинет COBRA, расположенный на Даунинг-стрит, 10. Это было в октябре 2005 г., вскоре после взрывов в Лондоне. По словам очевидцев, Путин шокировал присутствующих, заявив: «Нам хорошо известно, как вы преследуете террористов, и мы высоко ценим ваш профессионализм. Но когда мы идентифицируем террориста, он — покойник».

В январе 2007 г. британские следователи пришли к выводу, что смерть Литвиненко — «политическое убийство, организованное российскими спецслужбами по заказу государства». В мае МИД Великобритании направил России официальный запрос об экстрадиции главного подозреваемого, Андрея Лугового. Русские ответили, что их Конституция не допускает выдачи российских граждан. Русские предложили провести суд над Луговым в России, но при этом заявили, что свидетельств, представленных британцами в требовании об экстрадиции, недостаточно для возбуждения дела. Это был тупик. Тем временем Луговой стал депутатом Государственной думы и приобрел депутатский иммунитет от судебных преследований. Он свободно раздавал интервью, обвиняя в этом убийстве Бориса Березовского.

28 июня 2007 г. в результате смены кабинета Британия получила нового министра иностранных дел — Дэвида Милибэнда. Первый уикенд он посвятил знакомству с документами, которые потрясли его. «Чего я до конца не понимал, — признавался он в интервью, — так это степени гнилости англо-российских отношений, начиная с Ирака и до всего дела Березовского, которое русские рассматривали как наш политический ход. Это была глубокая политическая проблема, не говоря уж о таком кошмарном событии, как убийство Литвиненко»¹⁰.

Через неделю Кремль отказал Британии в выдаче Лугового. «Нам нужно было думать, как реагировать, и при этом не хотелось, чтобы русские уж совсем взбесились. Мы не хотели разрывать дипломатические отношения». Британцы выслали четверых российских дипломатов и заморозили отношения с ФСБ, хотя последняя мера означала перекрытие главного канала сотрудничества в борьбе с международным терроризмом. Неясно, насколько британская сторона понимала это. Министр иностранных дел России Сергей Лавров вспоминает: «Нам пришлось объяснять, что в Российской Федерации ФСБ — ведущая организация, которая координирует антитеррористическую деятельность и руководит национальным антитеррористическим комитетом. Поэтому, если в планах наших британских партнеров больше не присутствует желание сотрудничать с ФСБ, нам придется заморозить наше сотрудничество в этой области, что не может не вызывать сожаления»¹¹.