Железный рассвет

Она снова сделала паузу, слегка склонив голову набок, будто прислушивалась к чему-то, и когда продолжила, Среда вдруг поняла: она действительно прислушивается. Кто-то зачитывает ей речь, она же просто повторяет! Напуганная, девушка едва не пропустила следующие слова посла.

— Сейчас мы проведем минуту молчания. Те из нас, кто верит во вмешательство высших сил, могут молиться; те, кто не может принять к сердцу факт, что мы не одни, пусть просто скорбят. Наши друзья и семьи не погибли зря.

Среда не имела склонности к долгим размышлениям. Она исподтишка всматривалась, изучая обстановку. Обхват в талии посла — она не полная, но со множеством подкладок. И эти ящики вокруг подиума… там парни в черном и та женщина в деловом костюме и деловых очках… Запахло жареным. Несомненно, тянуло смертельной зоной, игрой, которой Герман обучил ее годом ранее. Как распознать засаду. Да это очень похоже на ловушку. Но кто…

Среда повернулась и стала наблюдать за глазами посла, когда это случилось. Глаза расширились, как только за Средой, с двух соседних рядов, послышался нервозный шум. Моментально посол, будто запечатленная на снимке в движении, как машина, прижала руки для защиты лица и пригнулась.

Затем…

«Почему я лежу? — подумала Среда рассеянно. — Почему? — Она могла видеть, но все расплывалось, и болело в ушах. — И чувствую себя плохо». Она застонала и попыталась восстановить дыхание, ощущая резкий запах горения. Вдруг она поняла, что ее правая рука мокрая и липкая и сжимает чью-то кость. Мокрота. Она попробовала приподняться при помощи левой руки. Воздух был наполнен пылью, свет погас, и еле-еле сквозь звон в ушах она расслышала крики.

Вспышка света. Секундой позже ей стало свободнее. Подиум — женщины там не было. Ящики по сторонам сработали как подушки безопасности, выбросив перед послом тяжелые заслонки, когда та пригнулась. Но за ней самой, за ней… Среда села прямо и посмотрела вниз, поняв, кто кричал. Кровь на ее руке и на рукаве, кровь на стульях. «Бомба, — смутно подумала она. Затем: — Вероятно, мне нужно что-то сделать». Люди кричали. Рядом с ней посреди прохода валялась часть руки с кистью и ужасным кровавым месивом локтя. Рядом лежал Фрэнк. Затылочная часть его головы выглядела словно заляпанная красной краской. Едва она узнала его, Фрэнк шевельнулся, рефлекторно скребя пальцами одной руки пол. Женщина за ним еще сидела, но ее голова заканчивалась липким обрубком от шеи до носа. «Бомба, — окончательно решила Среда, в замешательстве стараясь собраться с мыслями. Всплыло: — Герман меня предупреждал».

Она в панике склонилась к Фрэнку.

— Фрэнк! Говори со мной!

Он открыл рот и попытался что-то произнести. Среда поморщилась, неспособная расслышать его. «Он умирает?» — предположила она с чувством тревоги и утраты.

— Фрэнк!

Не к месту вырвался глупый смешок, едва она попыталась припомнить подробности курса оказания первой помощи, который брала год назад. Есть дыхание? Да. Истекает кровью? Трудно сказать: везде столько кровищи, что определить, где чья, сложно. Фрэнк что-то пробормотал. Пальцы перестали царапать пол. Он попытался подвинуться.

— Погодите, вы не сможете… — Фрэнку удалось сесть. Пощупал затылок, вздрогнул и глупо уставился на Среду. — Мутит, — выговорил он и повалился на девушку.

Среда сумела удержаться одной рукой, когда он потерял сознание. «Небось, сто кило весу», — отметила ока неосознанно. Она огляделась в поисках помощи, но призыв застрял в горле. Бомба была небольшой — чуть больше гранаты, — но взорвалась она в центре зрительской аудитории, превратив полдюжины тел в кровавую кашу и разметав плоть, кости и кровь в виде дьявольского пейзажа. Человек в остатках сорванной с тела одежды, с верхней частью торса, покрытой красным, спотыкаясь, слепо вошел в эпицентр и шарил руками, будто что-то искал. Женщина, сидящая на стуле, как единственный оставшийся зуб среди пустых красных дырок от вырванных, кричала и зажимала свою развороченную руку. Кошмары выбрались на свет, плеща кровями, и выходили поиграть черепа с костями. Среда облизала губы, пробуя на вкус острометаллическую влагу, и застонала, когда желудок приготовился извергнуть вино и полупереваренные канапе.

Следующий эпизод в ее сознании — человек в черном, стоявший над ней с поднятым вверх пистолетом, смотревший мимо нее и настойчиво обращавшийся к парящему дрону. Она попыталась тряхнуть головой. Что-то подавляло ее.

— …можете идти? — спросил человек. — Ваш друг?

— М-м. Попытаюсь. — Она толкнула бесчувственного Фрэнка. Он напрягся и застонал. — Фрэнк.

Охранник отошел, склонился над другим телом и вдруг упал на колени и начал неистово давить на неподвижную грудь.