Железный рассвет

У этих людей есть автомобили — настоящие горюче-элементные силовые перевозчики, не бойлерные или поршневые моторы, — и они имеют музыкально-обменные сети, пластическую хирургию, и отпуска с готовой программой на месяцы, и семь различных стилей кухни. У состоятельных людей меньше времени и энергии для охоты друг на друга, поэтому неудовольствие выражается главным образом в форме усердных социальных оскорблений, а не в виде революции. И здесь только 800 миллионов человек, которые имеют огромный потенциал, если сумеют прервать цикл насилия последних двух с половиной столетий.

На Новом Дрездене имеются все признаки мирного разрешения. В настоящее время тайная полиция тратит больше энергии, шпионя друг за другом. Они оставили гражданских в покое и пьют с ними в одних и тех же барах по уикендам. Появились действительно независимые доморощенные журналисты. В любой день это место может стать цивилизованным…

…Если бы не три безликих бюрократа, существующих, чтобы всех уничтожить.

Я говорю, конечно, об уцелевших московских дипломатах, положивших палец на курок и одновременно его нажавших. Касательно двоих из них, кто может: хватит ли им мужества решить, что игра не стоит свеч, что вопрос отсрочки приведения в исполнение смертного приговора этой многообещающей планете с населением почти в миллиард, когда он стоит перед вами, не имеет большого отличия от подобного для прежнего населения Москвы.

Несварение и ускоренное сердцебиение вследствие этого. Если вы намерены назначить себя верховным судьей в наказуемом смертью случае, вам нужно убедиться, что вы готовы, поправ справедливость, жить с последствиями сего факта. И я не верю, что эти суки понимают, чем это пахнет.

Вот почему я направляюсь на Новый Дрезден. Я намерен загнать в угол посла Элизабет Морроу и министра торговли Харрисона Бакстера и задать им вопрос: почему они хотят наказать 800 миллионов человек, не имея ни одного свидетельства, что те ответственны за преступление, в котором обвиняются.

Читайте мою колонку. Конец.

Фрэнк вытянул руки к потолку и широко зевнул. Он задремал в комнате для завтраков и испытывал похмелье средней тяжести. Все равно лучше, чем мучаться воспоминаниями об инциденте в баре прошлой ночью. За что был благодарен.

Отделение для завтраков похоже на все остальные обеденные комнаты — только поменьше, с горячими блюдами, но без бара и сцены кабаре. Поздним утром здесь было почти пусто. Фрэнк взял себе тарелку и положил жареного мяса и фаршированный яйцами перец, добавил горячие черничные пирожки из фабрикатора и пошел искать свободный столик. Единственный дежурный стюард, не тратя времени, предложил ему кофе. Как только Фрэнк уткнулся в еду, то постарался подтолкнуть свои изношенные мозговые клетки к конфронтации с новой дневной программой.

Первое, трансферный пункт «Септагона Центрис Ноктис». Сходят и садятся. Хм. Стоит изучить доску бюллетеней при случае? Следующее, просмотреть рассылку. Записать поступившие новости, прочитать и резюмировать. Затем… твою мать, поесть. Он добавил в кофе сливки и размешал.

Интересно, случилось ли что-нибудь во время последнего прыжка?

Вечная дилемма межзвездного спецкора. Оставаясь на одном месте, никогда не знаешь лично, что происходит рядом, но можно оставаться включенным в сеть каузальных каналов, распространяющих новости по имперскому времени. Если путешествуешь, то заперт без связи с внешним миром от момента первого прыжка корабля до момента входа в световой конус места назначения. Но каналы платили за инстинктивную способность Фрэнка проникать в сущность странных культур и чужой политики. Постигнуть это, оставаясь дома, нельзя, поэтому в каждом новом порту Фрэнк начинал безумную погоню за информацией, чтобы переварить ее в редакционные очерки и мнения специалиста во время последующего перелета и выплюнуть их в сеть, когда корабль вынырнет в системе с частотами внешней вселенной.