Железный воин

Дредноут наконец стряхнул с себя врагов, вырвал грейферы из рук огринов, но дрожь, охватившая его под воздействием демонической энергии, не прекращалась. Его корпус раздавался, увеличиваясь в объеме, конечности становились все длиннее, превращаясь в отвратительную смесь металла и демонической плоти. Бронированный саркофаг треснул, и изнутри брызнули лучи света, как если бы вместо благословенного масла и амниотической жидкости в его контурах и сочленениях теперь тек сам варп.

Демон, постепенно обретающий материальную форму, с криком рухнул на колени: переход от пленения к свободе был мучительным. Боль, которой сопровождалось его рождение, чувствовали все; Хонсю казалось, что его тело вспомнило все раны, полученные за долгую жизнь, полную сражений, и сейчас боль от них вернулась, превращаясь в агонию.

Саркофаг дредноута начал деформироваться, словно был сделан не из гранита, а из вощеной бумаги, и сквозь каменную поверхность проступили очертания оскалившейся рогатой головы. Металл, камень и ткани, пропитавшиеся варпом, слились вместе, облекая в новую плоть череп Рожденного Трижды, и вот показалось вытянутая, звериная морда, на которой просвечивали контуры древних татуировок.

Руки дредноута продолжали вытягиваться; металл треснул, штурмовая пушка превратилась в какое-то кошмарное механо-органическое оружие неведомого предназначения. Очертания огромного молота расплывались в болезненном желтоватом свете, и Хонсю моргнул, пытаясь разглядеть череду изменчивых форм: в одно мгновение мерцающий клинок сменялся когтистой рукой, которая в свою очередь растворялась в водовороте всполохов света.

Но вот неистовые энергии утихли, и Рожденный Трижды встал на ноги – когтистые лапы, закованные в железо. Существо – сверкающее, исполинское, чудовищное создание из стали и плоти Имматериума – возвышалось над всеми в зале. Оно пошевелило вновь обретенными конечностями, и аура силы, исходящая от него, стала физически ощутимой.

Варп-ядро за спиной громадного повелителя демонов продолжало пульсировать: в его сердце все еще была заключена энергия сотни звезд. Пробоину в обшивке, которую оставил мельтаган Гренделя, заволокло мерцающее свечение варпа, и в этом свете проявлялись очертания лиц, чьи рты разверзлись в крике, а в глазах читалась мольба: то были души жертв Рожденного Трижды, обреченные вечно служить ему.

Клыкастая пасть повелителя демонов широко раскрылась, показывая желтые зубы, похожие на заостренные могильные камни; его гибельный взгляд окинул всех, кто стоял рядом с варп-ядром, и остановился на Хонсю, который ответил чудовищу таким же оценивающим взглядом.

Глаза существа горели темным светом, который рождает страдание, и Хонсю увидел в них столько злости, столько ненависти, что содрогнулся от страха. По сравнению со злобой, которую это создание питало против наследников Жиллимана, его собственная ненависть казалась жалким пустяком.

Существо понимало, зачем он здесь, и сердце Хонсю забилось быстрее: повелителю демонов нравился его замысел.

С таким союзником месть его станет поистине ужасающей. Гнев повелителя демонов спалит миры Ультрамара, и Уриэль Вентрис познает боль и страдания, которых никогда не мог даже представить.

Рожденный Трижды воздел руки, и наэлектризованный воздух в зале сгустился, приобретая вкус крови и железа. Из искривлений, соединивших вместе две реальности, возникали неясные фигуры, которые превращались в чудовищ. Чешуйчатые, рогатые, зубастые твари проскальзывали сквозь тонкую грань между двумя мирами – сотни демонов прорывались в материальную вселенную, и Хонсю чувствовал, что еще десятки тысяч ждут своего шанса по другую сторону.

– Смотрите: вот идет авангард моей армии, – проревел повелитель демонов.

«Неукротимый» покинул орбиту вокруг алого гиганта Эскари Экстерио, впервые со дня постройки двигаясь самостоятельно. Звездный форт теперь питала иная энергия – энергия, не признающая ни законы физики, ни расчеты давно умершего жреца Бога-Машины.

Корабли флота Хонсю и суда, пострадавшие в ходе битвы за форт, пристыковались к причальным докам, и тысячи пленных техников и сервиторов приступили к ремонту, устраняя повреждения и заново оснащая корабли для грядущей войны. Восстановительные работы шли и в самом форте: на месте разрушенных укреплений Железные Воины возводили новые.

Не было больше бастионов, когда-то гордо возвышавшихся в величественной красоте; их сменили уродливые донжоны из камня и железа, увенчанные частоколом ржавых пик и переплетением колючей проволоки. Это была отвратительная пародия на великолепные символы славы и чести, превратившая форт во мрачную твердыню, где жили злоба и горькая ненависть.

В крепость Железных Воинов.

«Неукротимый» – хотя это имя ему оставалось носить недолго – удалялся от Эскари Экстерио, направляясь к внешним границам системы Триплекс. Отойдя на безопасное расстояние от гравитационного колодца, создаваемого солнцем системы, звездный форт деформировал пространство вокруг себя и, разорвав ткань реальности, исчез в Эмпиреях, чтобы плыть по течениям варпа.