Железный волк

— Такая поспешность будет… Неразумной, — сказал Христенко. Осознавая опасность внезапного прорыва давно подавляемой ярости, начавшей искажать красивое лицо президента, он поспешил объяснить. — Данные разведки указывают, что Варшава развернула большое количество войск для противодействия 6-й армии. Их позиции тщательно укреплены. Атака без тщательной подготовки будет рецептом возможного провала… и тяжелых потерь.

Грызлов снова коротко кивнул, с трудом держа себя в руках. Как бы неприятна и нежелательна была такая оценка, она была бесспорна и логична.

— На самом деле, — осторожно сказал Христенко. — Я дал Никитину указание замедлить продвижение — по крайней мере до тех пор, пока 20-я гвардейская армия не сможет возобновить наступление.

— Почему?

— Так как силы Поливанова временно остановлены, продвижение дальше на запад оставит левый фланг 6-й армии открытым, — сказал генерал. — Польские танковые и пехотные подразделения, противостоящие армии Поливанова, могли бы выдвинуться на север и атаковать силы Никитина.

— Иными словами, ни одна из наших армий не может наступать без другой, — нахмурился Грызлов.

— Верно, господин президент, — согласился Христенко.

— В таком случае отправляйте Поливанову запасы немедленно! — Прорычал Грызлов. — Я не буду слушать дальнейшие отговорки! Если ваши танковые и мотострелковые силы не смогут победить поляков, я буду вынужден использовать другие средства — гораздо более смертоносные и гораздо менее избирательные. Вы меня понимаете, генерал?

— Понимаю, сэр, — ровно ответил начальник генерального штаба. Президент только что объявил о готовности перейти ядерную черту. Если обычные российские войска не добьются успеха, Грызлов использует против Польши свои ракеты.

Около села Пирижки, Украина. Этим же днем, позже

Майор Евгений Курочкин увел двухкилевой МиГ-29М в мягкий вираж влево. Сквозь фонарь кабины он посмотрел на землю в пяти тысячах метров под ним. С такой высоты, равнинная украинская местность выглядела туманным пятном — лоскутным одеялом светло-зеленых, темно-зеленых и бурых полей и лесов. Тонкие серые линии — дороги — прорезали сельскую местность во всех направлениях.

Одна из этих дорог, шоссе М07, ведущее на запад, в Польшу, было плотно забито техникой. Километровая колонна бензовозов и крытых грузовиков с другими жизненно важными припасами направлялась к застывшим бригадам 20-й гвардейской армии. Машины могли двигаться и быстрее, однако были связаны охранявшими их силами численностью до батальона, с танками Т-72, боевыми машинами пехоты БМП-2 и самоходными зенитными установками.

Курочкин и его ведомый, старший сержант Авилов, обеспечивали воздушное прикрытие колонны, лениво, ради экономии топлива, держась на средней высоте. Их МиГ-29 несли бомбы и контейнеры неуправляемых ракет для поражения наземных целей.

По крайней мере, теперь он мог что-то видеть, чтобы в это что-то попасть, подумал российский летчик. Длинная колонна снабжения большую часть прошедшего часа двигалась через густой лес, вплотную прилегавший к дороге и располагавший к засаде украинских террористов или польского спецназа. В гарнитуре Курочкин слышал напряженные переговоры командира батальона сопровождения и его подчиненных, однако теперь они расслабились. Как только они вышли на открытое пространство, их способность к отражению атаки противника увеличилась экспоненциально.

Неподалеку от шоссе, прямо посреди поля он заметил две яркие вспышки.

Курочкин нахмурился, переключая частоту.

— Авилов, ты видел…

Три секунды спустя два снаряда из вольфрамового сплава, двигавшиеся на скорости почти шесть тысяч километров в час, ударили в оба МиГ-29. Оба пилота погибли мгновенно, разорванные раскаленными обломками собственных самолетов.

* * *

Высунувшись из командирского люка передового в колонне основного боевого танка Т-72, капитан Иван Теплов поправил гарнитуру, пытаясь разобрать, что только что сказал по внутреннему переговорному устройству сидящий ниже в корпусе танка механик-водитель. Снаружи, рев 780-сильного дизельного двигателя Т-72 почли оглушал. Несмотря на это, он продолжал следить за окружающей обстановкой. Танки с грохотом двигались через сельскохозяйственные угодья, медленно продвигаясь на запад через поля, засаженную кукурузой и сахарной свеклой.

— Механик, повтори, — проворчал он.

— Я говорю, что нам нужно будет заправиться где-то через час, сэр, — терпеливо ответил сержант. — Только что прошли отметку «четверть»…

Внезапный грохот огня заглушил сказанное. В ту же долю секунды в спину Теплову ударила волна жара — достаточно сильная, чтобы заставить его вскрикнуть от удивления. Он обернулся, чтобы посмотреть, что там случилось. Его рот раскрылся в недоумении. Их атаковали!

Шоссе же было забито поврежденными и горящими бензовозами и другой техникой. Солдаты выскакивали из горящих машин. Многие сами были объяты огнем, истошно крича и дергаясь жуткими факелами. Еще больше взрывов обрушилось на колонну, превращая нетронутую часть грузовиков в огненные шары.