Железный Зад (СИ)

— Уленбек, скотина оканная, всё сопротивляться пытается. Засохнуть должен был уже давно, а нет, не дождешься, гад сочнолистовой. На, держи, свежачок.

Кешбек протянул Владимиру дурилик. Тот заныкал сигарету за ухо.

— Помнишь, брат, как Регина как-то в домике у ведьмы нашла перстень? Было такое?

— Нет, конечно. Или было, но я не помню.

— Вот и я не помню. А чертёнок говорит, что было.

— Кто? Подкидыш что ли говорит? — Кешбек громко усмехнулся. — Ну-ну.

— Серьезно, я не шучу.

— Я могу поверить в то, что он говорит, но явно не то, что тебе послышалось.

Кешбек хорошо затянулся и выдохнул.

— А вот сейчас можешь рассказать ещё раз, теперь я поверю.

— Нам надо найти перстень, который Регина когда-то нашла в доме у ведьмы.

— Все равно хрень собачья, — подумав, выдал Кешбек.

— Перстень должен быть! Я отдал его тебе на хранение!

— Охо! А вот тут ты точно бредишь, брат! Уж врученное мне богатство я точно бы запомнил. А ты кроме сухого куска навоза ничего и не дарил мне. Но ты не думай, брат, я не в обиде. Вот если бы у нас не было экскурсий, мы бы зарабатывали на туристах и ты бы не делился чаевыми… Хех, чаевые! Что за слово! Вот тогда бы да…

— Подожди! Останови свой поток! Что за кусок навоза?

— Мы его отобрали у Регины, когда нашли ее в колодце.

Владимир задумался.

— Кусок навоза — не помню. Было темно. Что-то я отбирал у нее, да, но мне показалось, это был камень. Такой твердый и тяжёлый.

— Мне тоже эта хрень показалась камнем. Я чего-то забылся, притащил ее домой и бросил. На утро хатын разоралась: "Что за кусок ты притащил?! Дети кусок разодрали, сами вымазались и все испачкали!". Получил я знатных люлей и пошел баню топить. С собой этот кусок прихватил. Ну, мало ли, вдруг чего полезного в нем есть. Может, скурить его можно. Мало ли чем старуха по ночам баловалась в лесу. Не просто так она травки собирает. В общем, сижу в предбаннике, разбираю кусок. А он разваливается, воняет не пойми чем. Уленбек очнулся от вони, орать начал и щупальца тянуть. И думаю, а кой черт мне это сушеное нечто? У меня тут Уленбек не обузданный, так и хочет, чтобы я ему листики обрезал и скурил, а я копаюсь в ежином говне. Бросил кусок и залез на чердак.

Кешбек улыбнулся, вновь затянулся и замолк.

— А дальше? — нетерпеливо спросил Владимир.

— А дальше всё. Накурился и спать лег.

— А как же баня? А кусок где?

— А куда баня денется? Если убежит, то вместе со мной. А про кусок я больше не вспоминал.

— Тогда он где-то здесь должен быть?

Кешбек с Владимиром посмотрели себе под ноги, но кроме всякого сора ничего не увидели. Они обшарили углы, заглянули под старые половики и осмотрели бочки с водой. Ничего не обнаружив, они вышли из бани и обошли ее. Поиск ни к чему не привел. Кусок исчез.

— А я так и не понял, перстень должен был оказаться внутри этого куска навоза?

— Наверно. Откуда я знаю?

— Знаешь что? Тебе чушь в уши льют, а ты ведешься как баба. Ты бы перестал слушать нечисть, она тебе явно добра не желает. Либо обманет, либо жестоко пошутит. Ну, серьезно, кто станет прятать кольцо в навоз и зарывать его на дно колодца? Там же вода.

— Ага, была когда-то, — со вздохом ответил Владимир, он окончательно запутался. — Я уже не знаю, кому верить и кого слушать. Регина собирается стать ведьмой, Гузель говорит, что староведов надо искать, хоть из-под земли. Чертёнку нужны эти непонятные украшения для ритуала…

— Угомонись, брат, — прервал его поток слов Кешбек. — Тебе надо упорядочить мысли и сразу станет всё ясно словно солнечный день. У тебя есть лекарство от всех бед.

Владимир из-за уха вытащил дурилик и покрутил его в руке.

— В последний раз после твоего курева мы в лесу плутали два часа, — с укоризной произнес он.

— Ну и что? Кому-то было плохо от этого? Мне было хорошо, а тебе — так вообще замечательно. Пойдем, лучше я тебе покажу местечко, где можно спокойно устроить перекур.

Кешбек завел Владимира в предбанник и велел подняться на чердак. Владимир вскарабкался на второй этаж. Чердак оказался маленьким помещением с кучей подвешенных сушенных трав. Здесь вкусно пахло и Владимир с удовольствием вдохнул воздух.

— Эй-эй, не увлекайся! А то аромата в травах не останется, — пошутил Кешбек. Он тоже залез, затащил за собой лестницу и закрыл деревянной дверцей вход.

Кешбек плюхнулся на какую-то гору тряпья в конце чердака. Владимир дополз на четвереньках до него и сел на соседнюю мягкую кучу.

— Что это?

— Мягкое кресло. Сам сшил из своих драных штанов и рубах.

— Ммм, а я подумал…

— Что я скидал сюда старое белье? Хатын узнала бы, прибила! Моя хозяюшка. Не женщина, а мечта, правда, с кулаками. Но с нами, мужиками, иначе никак.

Кешбек докурил сигаретку и потушил окурок о деревянную стену. Бычок был брошен на пол.

— Ковра сюда не хватает, — заметил Владимир, уставившись на бычок.

— Я потом сюда перееду. Так что без ковра обойдусь. Давай, кури уже! Меня хатын послала баню топить, а я тут с тобой, тебя утешаю.

— Не надо меня утешать. Сам разберусь.