Железный замок (без цензуры)

Тут они были действительно при деле и, пусть так же, как и остальные солдаты, дрались и грабили, но были самыми дисциплинированными и подчинялись своим командирам.

Припарковались на небольшом пятачке земли, где раньше, судя по деревянным воротам, было футбольное поле. Из машины никто не выходил, опасаясь стычек с солдатнёй и лишнего внимания. На город опустилась тьма — кромешная, плотная, как пуховое одеяло, озаряемая только редким светом костров. Пальба не прекращалась, и над рекой то и дело взлетали сияющие пунктиры трассеров.

— Анархия какая-то… — пробубнил Ибар себе под нос. Буквально в двух шагах от них работала батарея легких полковых пушек. Куда они стреляли было непонятно, но добить до позиций противника они никак не могли.

Закопчённые артиллеристы, играли в карты и полировали задницами снарядные ящики, время от времени вскакивая с криками:

— А давайте ещё разок!

— Да, давай! Сейчас мы им!..

После чего заряжали орудия, куда-то наводились, громко и пыльно жахали и снова усаживались. Периодически к ним подходили солдаты, выпрашивая ящики, используемые ими в качестве дров, и тогда самый толстый из артиллеристов — наверняка, командир, почёсывая волосатый живот, важно спрашивал «А вы нам что?», после чего получал подношение и выдавал требуемое.

— Долго нам ещё тут торчать? — не выдержал Айтер.

— Сколько надо, столько и будем, — пробурчал Ибар. — Рекогносцировку проведём с утра. Ночью шариться не нужно — пристрелят свои же.

— Тогда я покемарю, — зевнул Прут.

— Всё бы тебе дрыхнуть. И куда только лезет? — сказал ему невидимый в темноте Нем.

— А я про запас. Жалко что ли?

— Да нет, завидно.

— Ну, значит завидуй. А я на боковую. Как раз палить перестали…

Табас прислушался и с удивлением обнаружил, что канонада и впрямь прекратилась.

— Табас! — позвал Ибар.

— Да?

— Поспи, — обожжённый посмотрел на своего напарника через зеркало заднего вида. — Пригодится.

— Э… Хорошо, — Табас не чувствовал усталости, но пожал плечами и, устроившись в кресле поудобнее, закрыл глаза, дав себе чёткую установку подремать максимум полтора часа и проснуться…

…от взрыва, сотрясшего машину так, что она едва не перевернулась.

— А?! — вскрикнул Нем.

— Что такое? — спросил резко севший прямо Прут.

Табас выглянул в окно, тут же запотевшее от его дыхания, и увидел, как ещё один снаряд из-за реки, с грохотом и снопом пламени попал прямиком в чёрную громадину здания, выделявшуюся на фоне красноватого отсвета Гефеста. Во все стороны полетел битый кирпич и стекло, машина снова вздрогнула.

Разрывы слышались отовсюду: то тут то там в темноте сверкали вспышки — яркие, раскалённые, как вспышки ламп дневного света. Похоже, что вялая артиллерийская дуэль переросла в нечто большее.

— Поехали отсюда! — паникующий Айтер толкнул водителя, но его остановил рык Ибара.

— Отставить!.. — рявкнул обожжённый и, убедившись, что все смотрят на него, приказал: — Выйти из машины! Разобрать вещи! Быстро! — снова он превратился в того Ибара, который выживал в пустыне. Старый солдат оказался в бою и, наконец-то, был на своём месте.

Отряд, толкаясь, высыпался из дверей. В городке уже что-то горело, везде рвались снаряды.

Прямо под ногами валялся уродливый чёрный ком, который Табас со злостью пнул и отшатнулся в ужасе — ком застонал.

Артиллеристы, ещё совсем недавно наслаждавшиеся жизнью и травившие байки, бегали туда-сюда, выискивая укрытие. Мужик с волосатым пузом орал на них, требуя прекратить панику и стрелять в ответ.

Город загорелся — над крышами поднималось красное зарево.

Солдаты носились, ничего не понимая, глядя на всё безумными глазами. Искали своих командиров, прятались в складках местности и были готовы смотаться подальше прямо сейчас, но не могли — из-за страха перед падавшими на головы снарядами и минами.

— Всё наперекосяк! — прорычал Ибар. — Надо выбраться отсюда! Бегом отсюда! За мной! — подавая пример, наёмник помчался первым в сторону окраин.

— Так а… Почему не на машине? — спросил опешивший Айтер.

— Будет затор, не пройдём! Бегом-бегом-бегом отсюда, быстрей!

Табас, сгибавшийся под тяжестью рюкзака, понял, чего добивался обожжённый: для начала нужно было уйти подальше от батареи, которую должны были накрыть в ближайшую минуту. Водитель потрусил следом за Табасом, постоянно спрашивая дрожащим голосом:

— Что, началось? Началось? Началось, а? Мужики? Началось что ли?

— Да, началось! — рявкнул на него раздражённый Табас и залепил одну за другой две ободряющие пощёчины. — Началось!

— Так может, я поеду отсюда, а? — шофёр пригнулся, когда над головой просвистел снаряд, с грохотом проломивший крышу здания за несколько сотен метров. — Может, поеду?

— Куда, дурак? Машина не пройдёт!

Но у перепуганного шофёра были свои соображения: он остановился, а Табасу некогда было его уговаривать — Ибар мчался по обезумевшим горящим улицам, заполненным паникующими людьми, так быстро, как только мог, и отряд едва за ним поспевал.

— Я поехал! — бросил напоследок водитель и исчез за спинами множества солдат Армстронга.