Железо

Медведев рассказал, что однажды к нему пришли татары и рассказали о необычном черном камне, который упал с неба и теперь лежит на берегу Енисея.

Петр Симон Паллас поинтересовался, знает ли Медведев это место.

«Обломок теперь здесь, за кузницей», — ответил кузнец. На лице господина появилось разочарование: значит, кусок железа не столь велик, если кузнец смог его перенести. О том, что он глубоко заблуждается, Петр Симон Паллас и не подозревал.

Тем временем кузнец вспомнил, как почти целый месяц по бездорожью тащили этот обломок на катках.

Сорок верст! Дома он тщательно осмотрел глыбу, предполагая, что находка должна быть очень ценной; но был разочарован. Пришлось признаться, что камень ничего собой не представляет. Из-за этого репутация Медведева среди односельчан изрядно пострадала и к уважению, которым он пользовался в деревне, примешалась доля иронии. Односельчане, казалось, были довольны тем, что кузнецу свойственно ошибаться и что знает он не столь уж много. Приезд посланца императрицы заставил их задуматься. Возник вопрос: почему приезжий господин разговаривает с кузнецом почти как с равным?

При виде глыбы лицо приезжего господина прояснилось. По оценке Палласа, обломок железа весил не менее 40 пудов. Крюк, который они сделали, возвращаясь в Красноярск, вполне себя оправдал.

Метеорит Палласа, или палласово железо, так его именуют сегодня, начал свое путешествие через Красноярск в Петербург, куда он попал уже в 1772 году.

Созданная всего полстолетия назад Петербургская Академия Наук к тому времени превратилась в научный центр европейского ранга, а членами были многие известные ученые.

Высокая репутация Академии послужила причиной тому, что и физик Эрнст Флоренс Фридрих Хладни, уроженец Виттенберга — города Лютера — в 1766 г. отправился в Петербург. Главный научный интерес Хладни принадлежал миру звуков: он работал в области акустики.

Хладни много экспериментировал. Он вызывал звуковые колебания в стержнях, пластинах, колоколах. Впервые он сделал звук зримым, покрыв пластину тонким слоем измельченного песка. И по сей день фигуры, образующиеся на обсыпанной песком упругой колеблющейся пластине, называют хладни-фигуры. Он сконструировал два музыкальных инструмента, известные, правда, лишь ученым-специалистам: зуфон и клавицилиндр. Первый представляет собой набор стеклянных трубок, которые звучат при прикосновении к ним пальцами.

Как многие ученые того времени, Хладни занимался и другими актуальными вопросами науки. Поэтому неудивительно, что палласово железо, хранившееся в кунсткамере Петербургской Академии Наук, привлекло его внимание и послужило толчком к изучению метеоритов.

В год прибытия палласова железа в Петербург в Париже состоялось собрание членов Французской Академии. Это был круг сиятельных лиц, к которому принадлежал, в частности, знаменитый химик Антуан Лоран Лавуазье. Парадоксально, но факт: великие ученые решали вопрос… голосованием (сегодня такое даже невозможно представить). И порешили большинством голосов;— метеоритов в природе не существует. Правда, в то время французские ученые были не одиноки, у них были единомышленники.

Тем временем Хладни в Петербурге приступил к тщательному изучению палласова железа и вскоре пришел к твердому убеждению о его «небесном» происхождении.

… Ровным почерком Хладни исписывал лист за листом, забывая о еде и отдыхе. Работа захватила его. Скоро книга о метеоритах будет закончена. В ней ученый, основываясь на результаты многолетних научных исследователей, убедительно докажет, что камни действительно иногда падают с неба.

В комнате темнело. Исписав очередной лист бумаги и приподняв голову, Хладни увидел П. Р. Медовара. Увлеченный работой Хладни не заметил его появления. Друзья обнялись и расцеловались по русскому обычаю. Их дружба продолжалась уже много лет. Однажды они даже едва не породнились. Встретив шестнадцатилетнюю сестру друга Полину, Хладни влюбился в нее с первого взгляда. Она была красива и умна, но предпочла ему графа Калобина — офицера Петербургского полка. Однако дружба между Хладни и семьей Медовар, к счастью, не пострадала. И теперь друзья были вместе.

Хладни начал читать: «Результат голосования французских ученых — полнейшая бессмыслица и совершенно неприемлем для здравомыслящего человека. Пока я не знаю достаточно точно, где рождаются метеориты: в безбрежных далях Вселенной или в нашей солнечной системе».

Его друг молчал, и после непродолжительной паузы Хладни продолжил: «Возможно, много сотен тысяч лет назад произошла космическая катастрофа: разрушилась планета, и ее осколки до сих пор странствуют в космосе, достигая иногда поверхности Земли».

Эта идея увлекла молодого Медовара. «Следует собрать по возможности все упавшие с неба обломки и исследовать их. Кроме того, необходимо тщательно проанализировать и обобщить все сообщения, в которых речь идет о наблюдениях за падением метеоритов», — сказал он.