Железо и кровь. Франко-германская война

Однако дальнейшего развития сирийский проект Наполеона III не получил, поскольку внимание императора надолго отвлекла Мексиканская экспедиция, начавшаяся в декабре 1861 г. с отправки в Веракрус испанских, французских и британских войск. Поводом стало прекращение платежей по мексиканским долгам. С этой интервенцией был связан очередной грандиозный замысел императора французов: воспользоваться Гражданской войной в США, дабы утвердить в Мексике монархию во главе с европейским принцем и открыть Центральную Америку для европейских экономических интересов[73]. Выбор на роль императора Мексики австрийского эрцгерцога Максимилиана, брата императора Франца-Иосифа, был призван, ко всему прочему, способствовать австро-французскому сближению. Итог экспедиции оказался печальным: французские войска после долгой кампании против повстанцев были вынуждены покинуть Мексику в начале 1867 г., а отказавшийся эвакуироваться вместе с ними Максимилиан был расстрелян республиканцами.

Однако главные интересы французской дипломатии все же были связаны с событиями в Европе. Присоединение в 1860 г. Ниццы и Савойи французами заставило германские государства всерьез опасаться новой перекройки карты Европы за свой счет. Во франко-германских отношениях разразился первый острый кризис, который заставил даже пруссаков и австрийцев на время забыть о давних распрях. По всей Германии росли антифранцузские настроения, погасить которые Парижу удалось лишь после личной встречи Наполеона III с прусским королем Вильгельмом в Компьене в октябре 1861 г.

В окружении императора неизменно соперничали две группировки, которую с большой долей условности можно назвать «консервативной» и «либеральной». С 1863 по 1866 г. за свою долю контроля над внешней политикой Франции боролись министр иностранных дел Друэн де Люис и государственный министр Эжен Руэр. Первый из названных был категорическим противником германского объединения и призывал к союзу с Веной. Второй считал такой курс излишне догматичным и лишающим Францию желанных территориальных приращений. Наполеон III тяготел ко второму варианту, однако при условии гарантий независимости южногерманских государств как противовеса Берлину[74].

В своей германской политике Наполеон III также активно задействовал экономические и финансовые рычаги. В 1860 г. он предложил Прусскому королевству заключить взаимовыгодный торговый договор, и после двух лет переговоров соглашение было подписано, став еще одним подспорьем для Бисмарка в дальнейшей борьбе за Германию с австрийцами. Усилиями последнего к 1865 г. положения франко-прусского торгового договора были распространены на весь Таможенный союз. Что касается Наполеона III, то он стремился завоевать симпатии немецких деловых кругов, рассчитывая на политические дивиденды[75]. В то же время в ноябре 1865 г. император санкционировал предоставление Вене займа в 90 млн гульденов, в которых австрийское правительство в тот момент отчаянно нуждалось. По справедливой оценке Е. Поттингер, Наполеоном III движило стремление не только поддержать равновесие между германскими государствами, но и держать «германский вопрос» открытым[76].

Взаимное понижение Францией и Пруссией таможенных тарифов дополнили двустороннее соглашение о судоходстве сроком на 12 лет и конвенция о защите авторских прав. Французская промышленность и торговля извлекли из этих соглашений значительные выгоды. Значимость франко-германских торговых связей в 1860-е гг. не следует недооценивать. Германские государства были крупными поставщиками сельскохозяйственной продукции и (саарского) угля. В свою очередь, французский экспорт в Германию за годы существования Второй империи вырос в пять раз. Сбыт крупнейшей французской отрасли, текстильной (более половины всех занятых в промышленности), был в значительной мере завязан на Германию. Торговый баланс практически неизменно держался в пользу Франции, а товарооборот между соседями рос, несмотря на политические кризисы[77]. Все это дополнительно побуждало Париж до последнего избегать открытого разрыва с Берлином.

В новом раунде внутригерманского соперничества Австрии и Пруссии, открывшемся в середине 1860-х гг., Франция была склонна поддерживать дипломатически последнюю как более слабую. Развитию франко-австрийских политических связей, ко всему, препятствовала поддержка Парижем итальянских притязаний на Венецию — в то время провинцию Австрийской империи. Расчеты Наполеона III опирались на мнение большинства французских дипломатов и военных[78]. Оглушительный успех Берлина в австро-прусской войне 1866 г. стал для Парижа неожиданностью. Осторожное посредничество между Берлином и Веной отвечало, словами бессменного главы Политического управления французского МИД Ипполита Деспре, «внутренним инстинктам» Наполеона III[79], и он предпочел воздержаться от вмешательства. Его генералы, к тому же, разошлись в оценках готовности армии к возможным немедленным действиям на Рейне.