Железо и кровь. Франко-германская война

Вышесказанное справедливо и применительно к положению немецких пленных солдат и офицеров во французском плену. Главным отличием было их незначительное число: около 8 тыс. человек. Первые немецкие пленные были взяты еще в ходе августовских сражений. Самые большие партии пленных захвачены в результате действий Луарской армии: около 2,5 тыс. — после битвы под Кульмьером, а также после взятия Орлеана, откуда немцы не успели эвакуировать раненых. Большинство пленных, таким образом, содержалось в крепостях французского Юга и Юго-Запада. На остров Олерон в Бискайском заливе Атлантического океана к югу от Ла-Рошели в середине ноября были доставлены семьсот раненых баварцев. Равное количество было отправлено в департамент Нижние Пиренеи в замок По, знаменитый появлением на свет французского короля Генриха IV.

Поскольку немецкие солдаты оказывались во французских руках не только после крупных сражений, но и в результате многочисленных стычек и вылазок франтирёров, судьба их разбивалась на множество противоречивых эпизодов. Немецкие пленные оказались разбросаны по всей стране и часто перемещались с места на место, что исключало в отношении них проведение единой политики, отдававшейся во многом на откуп местным гражданским и военным властям. Лишь самые ценные «призы» отправлялись незамедлительно в Тур (позднее, Бордо) для допросов. Пленным офицерам выделялись средства для того, чтобы они могли прокормиться в дороге, условия их содержания, как правило, не были строгими.

Впрочем, поведение прусских пленных солдат и офицеров в ряде случаев вызывало нарекания. В Кале, например, пленные прусские офицеры бурно отметили известие о начале бомбардировки Парижа усиленными возлияниями. Коменданту города было немедленно предписано отправить провинившихся на месяц в тюремные камеры. Как замечал в этой связи Гамбетта, «до того момента, когда приближение неприятеля приведет к необходимости эвакуации, их следует держать под самым пристальным надзором, памятуя о тех строгостях, которым подвергли наших несчастных солдат в Германии»[675].

При этом военный министр стремился избежать даже гипотетических обвинений в нарушении современных норм обращения с солдатами противника. Именно поэтому им была отвергнута идея с размещением пленных на военных кораблях, выдвинутая бретонскими властями по недостатку других вариантов. Во Франции была жива память о подобных плавучих тюрьмах, в которых англичане держали французских солдат в эпоху Наполеоновских войн и которые славились высокой смертностью заключенных. Гамбетта телеграфировал в Ренн 20 января 1871 г.: «Не хочу во Франции ничего, что напоминало бы о печально известных английских понтонах»[676].

Эти предосторожности не исключали жалоб прусского правительства. Если в германской армии Женевская конвенция была хорошо известна и в основном соблюдалась, то во французской многие солдаты и офицеры (не говоря уже о национальных гвардейцах и партизанах) имели о ней весьма смутное представление[677]. В результате, например, к немецким врачам нередко относились как к обычным военнопленным. Пленные немецкие офицеры сообщали о дурном обращении со стороны населения и властей Мулена (департамент Аллер), где они оказались лишены всего необходимого и не получали вдобавок посылок из дома[678]. По свидетельству Теодора Фонтане, некоторым его собратьям по плену пришлось столкнуться и с враждебным отношением переживших немецкую оккупацию жителей Орлеана. Там в пленных солдат на улицах швыряли камни и осыпали угрозами, причем в этом соревновался и стар, и млад. Однако такие инциденты были весьма немногочисленными и в целом нетипичными для общей картины.

Глава 10 Оккупация и сопротивление

С перенесением боевых действий на французскую территорию перед германским руководством встал вопрос об управлении все более обширными оккупированными областями. При этом практически с самого начала учитывалась перспектива присоединения Эльзаса и Лотарингии. В связи с этим немцам пришлось пойти на создание собственной временной гражданской оккупационной администрации, главным назначением которой было обеспечение спокойного тыла сражающейся армии. Уже 6 августа Бисмарк запросил у ряда министерств досье о прусской оккупации Франции в 1814–1815 гг.[679] Пригодился и опыт 1866 года, связанный с военной оккупацией и поглощением территорий немецких государств — союзниц Австрии.

Так 14 августа 1870 г. на оккупированной территории возникли два генерал-губернаторства со столицами в Страсбурге (Эльзас) и Нанси (Лотарингия). Первое своими границами с конца августа почти в точности предвосхищало территорию будущей германской «имперской провинции» Эльзас-Лотарингии. Назначенный сюда генерал-губернатором граф Фридрих Бисмарк-Болен, дальний родственник прусского министра-президента, в числе прочего должен был подготовить край к предстоящей аннексии. Установленные здесь порядки существенно отличались от положения на других занятых немцами территориях.