Железом и кровью

Весь март провели, как обычно, в напряженном режиме, аккурат до прибытия 2 апреля Деметры с эскадрой в пятнадцать больших нефов. Вот тогда и завертелся настоящий аврал. Эрик в тот же день пригласил к себе Деметру, чтобы обсудить вопрос реструктуризации её предприятия в связи с переходом его в подданство царства. Хотя всё это были мелочи, нужные для прикрытия реального вопроса о тайном ордене, который ни шатко ни валко развивался с момента учреждения, но до сих пор даже не имел устава. Де-факто его главой была непосредственно Деметра, однако ей нужно было готовить преемника, который был бы не только в курсе дел, но и обладал адекватной подготовкой для их ведения. Эрик предлагал своей жрице подобрать себе девочку из интерната, однако та просила позволить ей родить преемника или преемницу. Даму не смущало ничто, даже собственный возраст, который уже достиг сорока двух лет.

Да, для своих лет она выглядела прекрасно, так как тщательно ухаживала за собой, но риск был всё равно. В общем, Эрик поломался немного, а потом плюнул и сказал, что если она в течение года не родит, то поступит по его воле. После этих слов Деметра стала незамедлительно раздеваться, и спустя несколько минут царю пришлось лично отрабатывать желание иметь у своей жрицы преемника. Причём подобные «рабочие» встречи продолжались ежедневно весь апрель, вплоть до отплытия эскадры в мае, на которой уходил Бенно в новый поход вдоль Африки.

Туманным утром 9 мая 1225 года Эрик сидел в своем кабинете у окна цитадели и смотрел на то, как медленно уходит вдаль караван судов, сопровождаемый первыми лучами солнца. Именно здесь и именно сейчас он осознал, что наступил новый этап его жизни. Его желание вкусно есть и сладко спать привело к тому, что он выстроил себе могущественное государство и сам же каким-то непостижимым образом стал его наиболее важной частью. Он старел. Но в его сознании с каждым годом всё более отчётливо всплывали подростковые мотивы могучей империи, в которой он хотел бы жить. Чтобы ему было не стыдно за свою родину. Глупые детские мечты. Впрочем, он уже сомневался в том, насколько они глупы. Да и остановиться он уже не мог. А впереди маячило только одно – создание могущественной империи, которая смогла бы утолить его амбиции, растущие из детства. Этот день стал днём победы общественных интересов над личными желаниями в сознании Эрика – царя Боспорского царства и самого могущественного сюзерена Евразии.