Железом по белому

Начал военную карьеру племянник с того, что загнал на камни судно с бойцами собственного полка и не придумал ничего лучше, чем приказать им выстроиться вдоль борта, чтобы корабль продержался на плаву хоть какое-то время, пока с него спасутся гражданские. Впоследствии газеты назвали поступок солдат, молча стоявших в шеренге, пока корабль набирал воду, «героическим». Еще бы ему не быть героическим — либо ты стоишь и у тебя есть шанс выплыть и выжить — хотя, в холодных зимних водах… — либо тебя расстреляют за нарушение приказа.

Это морпехи еще стерпели, хотя и стиснули зубы. Но потом доблестный племянник… Впрямую новые знакомые Ксавье этого не рассказывали, но намеков ему хватило для того, чтобы понять, что командир полка воспылал к Малышу Крису неким желанием, безусловно осуждаемым богом и людьми.

После этого у Королевского морского флота стало меньше на четыре бойца и одну канонерку. А, возможно, и на одного командира полка и королевского племянника…

Ксавье мысленно отметил поинтересоваться, что происходило в Брумосе этой зимой, и повернулся к Капитану Макграту — который, конечно же, никаким капитаном не был — поинтересовавшись:

— На кого я похож?

— На не очень свежего утопленника.

— Чем это?!

— Ну, я же помню, что мы тебя достали из воды. Холодного, синего… Могу поспорить, ты даже не дышал.

— Сейчас-то я, вообще-то, дышу.

— Я ж говорю — несвежего. От них тоже, бывает, дух выходит.

— От них и запах выходит.

— А я о чем?

— Макграт. Ты можешь побыть серьезным?

— Это вроде бы звезда такая на небе? Не, звездой я не хочу быть: висишь, как дурак, холодно и выпить нечего…

— Звезда — это Сирез. А ты — пустомеля. На кого я похож?

Макграт наконец-то соизволил приподняться с койки и посмотреть на Ксавье, окинул взглядом серую куртку, шерстяную шляпу, штаны в замечательную красно-черную полоску — это, в конце концов, был речной корабль, а не городской рынок, что в закромах запасливого Миллера нашлось, то на Ксавье и надели — стоптанные, но еще крепкие сапоги… И сделал вывод:

— На крестьянина. Мать которого согрешила с местным лордом… или как там они у вас называются. Слишком лицо чистое.

— Предлагаешь измазать его глиной?

— Валяй. Хоть посмеемся. Все равно же не поможет.

— Почему?

Впрочем, ответ Ксавье и сам понял. Это только в представлении горожан крестьяне вечно ходят по колено в навозе, с грязными лицами. Горожан, да еще в тех мерзких карикатурках, которые рисуют про белоземельцев брумосцы да ренчцы и которые с превеликим удовольствием перепечатывает «Герольд Бранда», мерзкая и лживая газетенка, которую по неизвестной никому причине терпит король.

На самом деле любой крестьянин, нанимаясь на работу, наденет самую чистую и лучшую одежду, вымоет лицо, а может, даже и шею. И измазанный глиной работник вызовет подозрение. В лучшем случае — подозрение в том, что он деревенский дурачок.

Ксавье задумался. Нужен образ. Не вызывающий подозрений, обычный, заурядный. Образ, который позволит ему попасть на работу в Штальштадт.

Он твердо решил проникнуть в Стальной город и разоблачить того, кто в свою очередь, проник туда под его именем.

Да, план грешил недостатками, самым главным из которых было то, что командирам может не понравиться этакая самодеятельность, однако Ксавье был убежден, что любой другой вариант будет еще хуже.

В конце концов, он разоблачит шпиона. А победителей — не судят. Даже если вначале они проиграли.

— Вот еще что нашли! — в комнату… каюту… или кубрик… у моряков все не как у людей называется… ввалились радостные Кэтсхилл и Крис. Впрочем, радость Кэтсхилла была довольно относительна: после ранения в лицо уголки его рта были вечно опущены, так что даже его улыбка выглядела так, как будто он сейчас разрыдается.

В руках два молодца держали огромную соломенную шляпу, судя по серому цвету, снятую с огородного пугала, и длинный коричневый плащ, снятый, похоже, оттуда же.

Капитан поднял голову и тут же опустил обратно:

— Не, не пойдет. Его Священная конгрегация мигом на ковер потащит, как темного одержимого.

— Так в Белых землях нет Конгрегации.

— Они заведут ее специально для нашего приятеля.

Морпехи рассмеялись, и Ксавье вместе с ними. Ему нравились эти парни, открытые, не носящие масок, как многие…

Как он сам.

Кто он сейчас? Он притворяется молодым горожанином, собиравшимся найти работу в Штальштадте, который хочет притвориться крестьянином, собирающимся найти работу там же. А под этими двумя масками он — младший сотник Черной сотни. Но ведь это тоже маска, под ней он драккенский аристократ, а под ней — драккенский «вервольф», а под ней есть еще одна… А может и не одна…

Сколько масок. Осталось ли под ними лицо?

Глава 16

Зеебург

23 число месяца Мастера 1855 года

Цайт

1