Желтая долина, или Поющие в терновнике 4

Но Уистен на этот раз был лаконичен и весьма немногословен.

Да, Дуглас О'Коннер вот уже лет пятнадцать, а то и все двадцать вел двойную жизнь.

В повседневной жизни тихий, молчаливый, немного замкнутый, даже флегматичный человек, он внешне являл собой типичный образчик среднего ирландского буржуа.

Но на самом деле Дуглас входил в руководящее ядро ИРА, и вот уже много лет, как успешно руководил всеми действиями этой организации.

Нет, он не участвовал в том, что сами члены ИРА именовали «акциями»; он составлял планы, просчитывал все до мельчайших подробностей, отвечал за успех или неуспех.

И, как утверждал Уистен, никогда не проигрывал…

Выслушав собеседника, Кристофер, растеряно взяв полотняную салфетку, принялся мять вышитый уголок.

– Неужели?

– Да, Крис… Ты же понимаешь, я никогда бы не стал тебя обманывать.

После небольшой паузы О'Коннер спросил:

– Почему же в таком случае ты ничего не рассказывал мне об этом раньше – ну, скажем, в Итоне?

– Мне не велел этого делать Дуглас… Кстати, тогда, когда ты переселился ко мне – ну, в Итоне – это была инициатива твоего отца…

– Вот как?

Признание Уистена прозвучало для Криса в высшей степени странно: ведь отец никогда не высказывал никаких сомнений относительно него, Криса.

Словно угадав мысли собеседника, Уистен уточнил:

– Дело не в том, что Дуглас не доверял тебе, и не в том, что боялся, что ты сойдешься с дурной компанией… Дело в том, Крис, что он хотел подготовить тебя…

– К разговору с ним?

– Да. – Уистен опустил глаза. – Он считал, что этот разговор будет, возможно, самым главным в его жизни… Да и в твоей, наверное, тоже.

Крис некоторое время размышлял, а затем вопросы посыпались один за другим.

– Но почему он раньше ничего не рассказывал? Ни об ИРА, ни о своей роли в ней?

– Боялся за тебя, как и всякий отец.

– Почему ты не говорил о том, что знаком с моим отцом?

– Тогда мы считали, что еще не пришло время, – ответил Уистен. – тогда было еще слишком рано, ты ведь был занят учебой… А теперь – слишком поздно… Хотя, – тут же спохватился он, – хотя, если разобраться, не поздно… Я ведь сказал тебе все или почти все, что хотел сказать тебе покойный отец…

– А что ты, взрослый, зрелый мужчина, делал в Итоне?

Уистен слегка улыбнулся – впервые за все время беседы.

– Учился.

– И все?

– Нет, не все… В тот период было целесообразно держать в Итоне своего человека… Ну, это очень долго рассказывать, как-нибудь в другой раз.

Однако Крис продолжал допытываться:

– Это было каким-нибудь образом связано со мной?

Неопределенно пожав плечами, О'Рурк промолвил:

– Ну, не совсем… Впрочем, если хочешь считать, что связано – пусть будет так. Он немного помолчал, а затем, вопросительно посмотрев на Кристофера, спросил:

– Я хочу узнать одно… После всего, что я тебе только что рассказал…

Крис прищурился.

– Да…

– Я хочу узнать: ты с нами или не с нами? Я хочу знать, согласен ли ты продолжить дело отца?

– Да, – ответил Крис.

Голос его прозвучал настолько твердо, с такими металлическими интонациями, что молодому человеку самому стало не по себе…

Тогда, после вопроса Уистена «ты с нами или нет?» Крис решился твердо и окончательно – и пусть этот путь был противозаконен, пусть!

Но зато это был его собственный путь…

Да, Крис знал, на что идет, и возможные последствия его ничуть не пугали; тем более, что он старался как можно меньше размышлять о них.

Человек, вступив на противозаконный путь, так или иначе начинает вести двойную жизнь, и это неудивительно. Ирландская Республиканская Армия почти во все времена была в Ольстере запрещенной организацией, стало быть, была противозаконной, и Крис, дав Уистену слово «продолжить дело отца», в той или иной степени ставил себя вне закона.

Он устроился работать в порт, мастером на судоверфь, он старался ничем не выделяться среди остальных, и, надо сказать, ему это неплохо удалось – во всяком случае, вряд ли бы кто-нибудь смог бы заподозрить в этом молодом человеке члена ИРА.

Встречи с Уистеном стали носить регулярный характер – однако сам Кристофер все чаще и чаще ловил себя на мысли, что куда больше абстрактных патриотических суждений Уистена его интересует сестра друга, Марта.

Марта и в самом деле была красавица: роскошные, длинные волосы, василькового цвета глаза, длинные ресницы, правильный, как у античной статуи, нос, нежный овал лица…

Девушку немного портило лишь еле заметное врожденное косоглазие, однако Криса эта черточка наоборот восхищала; он находил, что косоглазие придает Марте ни с чем не сравнимое очарование…

Глядя на сестру Уистена, вряд ли можно было предположить, что она также входит в ИРА; разумеется, она не участвовала в «акциях», однако посильную помощь брату, конечно же, оказывало.

Уистен, глядя на молодых, только радовался: он не мог не заметить того, что Марта нравится Кристоферу, а Крис, к несказанной радости его самого – Марте.

Вскоре речь зашла о помолвке; не стоит и говорить, что Уистен, как опекун (родителей у них не было) дал свое согласие.

Однако счастью молодых так и не суждено было свершиться…