Жёлтая магнолия

… В комнате светло. Все окна распахнуты, и большое зеркало на деревянной раме стоит так, чтобы на его поверхность попадали солнечные лучи. Юноша в одежде стекольщика полирует его фланелью, смоченной в каком-то растворе. Но даже на ярком свету зеркало кажется тёмным, словно лучи, касаясь его поверхности, проваливаются и тонут в глубине.

Всё это уже было в её видении, а теперь плавно перебралось и в сон.

На матери маэстро голубое платье, отороченное золотым кантом, а волосы перевиты жемчугом. Она подходит к зеркалу, и сначала оно ничего не отражает. Его поверхность словно гладь пруда в дождли&;$;&??»@й день. Но потом по нему идёт лёгкая рябь, и в отражении Дамиана видит её лицо. Это она,  женщина из её кошмара,  сотканная изо льда и в короне. Это и есть Грация делла Скала – мать синьоров Лоренцо и Райнере.

-Ну что, ты закончил? – спрашивает она, глядя в зеркало и дотрагивается рукой до волос.

-Вот, синьора, смотрите, всё готово, - юноша последний раз проводит тряпкой по краю зеркала и оборачивается.

И Миа его узнаёт. Это молодой Джино Спероне…

-Монна Росси! Монна Росси!

Дамиана проснулась оттого, что дверь в её комнату распахнулась. Было темно, и она лежала в кровати ровно так же, как и заснула. И от неожиданности своего пробуждения и только что увиденного во сне всё никак не могла понять, какое же сейчас время суток.

В комнату торопливо вошла монна Джованна с фонарём в руке и бросилась зажигать свечи.

-О, Мадонна, Святая Дева! – бормотала она на ходу. – Ужас-то какой! Вставайте быстрее! Синьор Райнере за вами послал, велел немедленно собираться!

-Монна Росси? &;$;&??»@ уже одеты? – тут же раздался из-за двери грозный голос маэстро.

Дамиана вскочила с кровати, пытаясь пригладить волосы, и хрипло пробормотала:

-Да, почти… Что случилось?

Маэстро вошёл стремительно, держа в одной руке трость, а в другой дождевой плащ и, окинув Дамиану взглядом с ног до голо&;$;&??»@, спросил, обращаясь к монне Джованне:

-Какого дьявола монна Росси спит в этой комнате? Почему не в гостевой?

-Так… это же синьор Лоренцо велел, - растерянно пробормотала экономка, глядя то на Дамиану, то на хозяина.

-Лоренцо, значит? Понятно… – лицо маэстро, кажется, помрачнело ещё больше.  – Монна России, идёмте со мной. И поторопитесь!

-Но… я… мне нужно переодеться, - Миа сделала слабую попытку возразить, затягивая шнуровку по бокам, и не понимая, что происходит.

-Потом! Всё потом! Вот накиньте это, - он сунул Дамиане в руки плащ и направился к двери.

-Да что случилось-то?! – &&&&&& Дамиана, догоняя маэстро и на ходу набрасывая на плечи огромный дождевой плащ.

-Нашли новую «бабочку».

-Что?! – воскликнула она, чувствуя, как даже в горле запершило. – Но как? Ведь мы считали…

-Значит, мы обсчитались. Идёмте быстрее.

Маэстро спускался по лестнице, а  Дамиана за ним, всё ещё никак не придя в себя.

Снаружи их уже ждали Пабло, Жильо и несколько сикарио синьора Лоренцо  делла Скала.  Все стояли на причале заспанные и мрачные, а лодки, гото&;$;&??»@е отчалить, уже покачивались на воде. Дождь хоть и перестал, но ветер гнал по каналу волну и причал был весь залит водой до самых пер&;$;&??»@х ступеней палаццо. Предрассветное время – самое тихое. На канале ни одной лодки. Тёмное небо, пропитанное влагой, нависло над городом, и лишь тусклые пятна фонарей, которые не задул ночной ветер, были видны у некоторых причалов вдоль набережной.  Мессер Оттавио притащил деревянные мостки и положил поверх воды, чтобы в лодку можно было сойти, не замочив ноги.

Позади Миа услышала разъярённый голос синьора Лоренцо, который кричал на кого-то из слуг, но не успела оглянуться, потому что маэстро легонько подтолкнул её к лодке со словами:

-Поторопитесь, монна Росси, у нас очень мало времени! Не хотелось бы здесь слушать ещё и отповедь моего брата.

Гондола отчалила, но их путешествие продолжалось недолго. За поворотом, там, где Гранд-канал пересекается с Дворцо&;$;&??»@м каналом, на границе сестьеры Джорджино, Миа увидела огни и лодки, пришвартованные к берегу.