Желтая роза в её волосах

Мормышка легла на дно, Ник слегка подмотал катушку, укорачивая леску. Немного поиграл мормышкой, кончик кивка мелко-мелко задрожал и опустился вниз. Ник умело подсёк и через несколько секунд вытащил из лунки трехсотграммового подлещика.

– Отличная рыбина, – он снял добычу с крючка и отправил в полиэтиленовый пакет, заранее прикрепленный к широкому кожаному ремню, подпоясывающему ватник. – Есть – задел…

Часа через два с половиной окончательно затекла поясница, замёршие пальцы уже не гнулись, отказываясь насаживать ярко-рубинового мотыля на крючок.

В пакете было уже килограмм шесть разной рыбы: подлещики, несколько двухсотграммовых окуней, плотвичка, один небольшой налим.

«Пора закругляться», – решил Ник.

Он, запихав удочку в карман ватника, развернулся на щите на сто восемьдесят градусов, надел на руки брезентовые рукавицы и, сильно отталкиваясь ото льда, направился к берегу.

Лёд – тем временем – раскис окончательно. Каждый пройденный метр давался с трудом, ныли предплечья, судорогой сводило руки.

– Шеф, давайте я вам верёвку брошу? – забегал вдоль береговой кромки верный Гешка.

– Да, пошёл ты, – преодолевая последние метры, тихонько пробурчал под нос Ник. – Сам справлюсь. Не маленький…

У самого берега он медленно поднялся на ноги, выбрался на песок пологой косы и, вопросительно уставившись на телохранителя, поинтересовался:

– Ну, долго я буду ждать?

Генка молнией пронёсся к машине и через полминуты вернулся назад, зажав в ладони одной руки стакан с водкой, а в другой – кусок чёрного хлеба, щедро намазанный плавленым сырком «Дружба».

Ник – на этот раз с видимым удовольствием – выцедил водку, с аппетитом закусил и, радостно улыбаясь, огляделся по сторонам.

В десяти метрах обнаружилась симпатичная, разодетая в пух и прах молоденькая барышня. Девица держала в руках видеокамеру, направив объектив прямо на него.

– Это что ещё за хрень? – поинтересовался Ник.

– Да, я и сам толком не понял, – смущённо пожал плечами Гешка. – Похоже, иностранка. Проезжала мимо, увидала ваши подвиги, остановилась, начала снимать. Вы про такой случай инструкций не давали, я и не стал её прогонять. Иностранка, опять же…

Ник только рукой недовольно махнул, мол, дурака могила исправит.

Барышня, выключив видеокамеру, подошла к Нику вплотную.

– Извините, вы – бедный? – спросила участливо, с лёгким акцентом. – Вам нечего кушать? Вы – голодны? Могу предложить немного денег…

– Спасибо, не надо, – вежливо поблагодарил девушку Ник. – Я очень богат. Моя Компания стоит десятки миллионов долларов.

– Зачем же тогда всё это? – иностранка ткнула тоненьким пальчиком в сторону озера.

– Душа просила, – доходчиво пояснил Ник. – Русская Душа – она такая. Её даже бешенные баблосы испортить толком не могут…

Рыбалка из-подо мха

Утром следующего дня Егор отправился на рыбалку. Свежая рыбка, она для разнообразия пищевого рациона – дело наипервейшее. И крепкая ушица хороша и полезна для молодого человеческого организма, да и просто жареные карасики – милое дело…

Он был достаточно опытным рыболовом. То бишь, лавливал рыбу в водоёмах многих странах мира, на разных континентах – и в морях, и в озёрах, и в речках. Но о такой необычной рыбалке, которая была здесь, на Чёрном озере, ему даже слышать не доводилось.

С другой стороны, Петька Нестеренко, к которому он приехал погостить, был человеком серьёзным. То бишь, не склонным к дурацким розыгрышам. Как-никак, майор запаса ГРУ, орденоносец и всё такое прочее…

А, вот, составить Егору компанию Петька не мог – по причине отсутствия ног, ампутированных три года назад, после осколочного ранения, полученного в одной южной и очень беспокойной стране.

Егор, забросив за плечи короб из нержавейки и прихватив с собой старую плетёную корзину, вышел в путь через час после восхода солнца, когда Алёховщина (крохотная вологодская деревушка), ещё спала. По хлипкому мостику он перешёл через Бобровый ручей, являвшийся притоком речки Чагодищи, а возле приметного ярко-красного гранитного валуна свернул на чуть заметную тропку.

Через полтора часа Егор взобрался на покатую вершину Горбатого холма и огляделся по сторонам.

Вокруг шумел густой смешанный лес, а северный склон холма граничил с тёмно-зелёным болотом, посередине которого наблюдался тёмный неровный овал. То бишь, искомый водоём, про который Петька Нестеренко рассказывал примерно следующее: – «Чёрное озеро – место, безусловно, необычное. Когда-то площадь его водной глади составляла больше восьмидесяти квадратных километров, а потом со всех сторон медленно и упрямо надвинулись серьёзные болота, крепко стиснув умирающее озеро со всех сторон. В наше время площадь его поверхности составляет менее одного квадратного километра. Но это – только видимая часть. Оно очень глубокое, Чёрное озеро. И под толстыми тёмно-зелёными мхами, скрывающими его воды от ласковых солнечных лучей, в полной темноте, расположена обитаемая живыми организмами среда…».

– Ладно, проверим, – спускаясь по склону холма, бормотал Егор. – Где наша только не пропадала…