«Желтая смерть» (СИ)

— Наш пулемет обойдется казне вдвое дешевле, чем датский «мадсен», — уверенно произнес Федоров, выкладывая главный козырь, и тут же выложил второй, более весомый. — А как только пулемет будет отработан в производстве, и достигнет месячного выпуска в тысячу штук, как запланировано, то его стоимость станет вдвое ниже — около четырехсот рублей. К тому же возможно дальнейшее снижение издержек, экономия составит еще примерно сто сорок рублей, или даже полтораста, в лучшем случае.

— Так это великолепно, о том нужно немедленно доложить государю-императору, — после такого восклицания Поливанова, Федоров решил «ковать железо, пока оно горячо».

— Я готов немедленно выехать в Ковров, чтобы наладить там, на месте, производство. Надеюсь, что смогу уговорить датчан остаться помогать нам, они знают оборудование. Но потребуются дополнительно увеличить им жалование, дабы не вызвать желания покинуть нашу страну.

— Оно у них и так высокое, — на лице Поливанова появилась гримаса раздражения. — Видимо, из расчета на будущие барыши. Но раз так, то мы немедленно рассмотрим этот вопрос, хотя лучше найти наших умельцев. И, учтите на будущее — на всех заводских работников, и тех, кто добывает руды и уголь, еще три года тому назад введена бронь на случай войны. Мобилизации на фронт они не подлежат, но считаются призванными, и не имеют права уходить с завода. Если же кто попытается сие сделать, или будет нерадивым — отправляйте таких сразу к воинскому начальнику. У тех не забалуют, живо в войска отправятся — дано соответствующее указание. У вас пять месяцев — к началу следующего года завод должен выдавать месячный план, хотя лучше сразу перевести его на работу в две смены.

— Ваше высокопревосходительство, не стоит этого делать до зимы. Пока нужно наладить производство, отработать детали, людям нужно втянуться, училище при заводе открыть, согласно предписанию. Жилье для специалистов нужно, казармы для работников…

— Поступайте, как считаете нужным, Владимир Григорьевич, вам виднее, — покладисто согласился Поливанов. И тут, словно вспомнив, хотя эту фальшь Федоров заметил, добавил:

— Да, ваше авторужье под нагановский патрон признано совершенно негодным, но с маузеровским патроном будет принято на вооружение как противоштурмовое во всех крепостях. Дальность стрельбы у него небольшая, в полевых боях пользы не принесет. Но при отражении вражеских штурмов вполне пригодно, и заменяет пулемет. Это же касается сильно пересеченной местности, покрытой лесам, где ведется стрельба лишь на коротких дистанциях. Но там может действовать только легкая пехота, а «максимы» бесполезны из-за большого веса. Их придется разбирать по вьюкам, которых, опять же, крайне недостаточно, а в запасе вообще нет. Да многое отсутствует или не хватает. Готовились вроде, а как дошло до войны, то хватились — всего мало, особенно оружия…

Помощник военного министра остановился, уставившись взглядом в окно, что выходило на автоматную мастерскую. И после минутной паузы заговорил уже куда энергичнее:

— Военный министр решил, с учетом поступивших из войск рекомендаций, начать производство ваших авторужей из расчета восьми штук на каждую полковую егерскую роту — то есть по два на взвод, без создания отдельной команды. Кроме того, направить их во все егерские и пластунские батальоны конных дивизий по соответствующему штатному расписанию. Ассигнования Думой будут выделены — там найдется соответствующая статья. Производство необходимо продолжить на здешнем заводе — работники тут есть, опытные партии прежде выполняли. Так что ваше присутствие здесь не нужно, отправляйтесь в Ковров немедленно на пароходе — железная дорога занята перевозками войск. Тут надзор может осуществить подъесаул Токарев, ему поможет начальник полигона генерал Филатов.

Федоров только ахнул, произведя в уме нехитрые подсчеты, и в который раз мысленно проклял начальство, не оценившее его творение. Работы начались еще при великом князе, потом выпуск прервали, теперь снова начинать — сколько средств, сил и нервов истрачено впустую…

В магазинах Санкт-Петербурга «маузер» продавался вдвое дороже обычного армейского нагана, а со всеми приспособлениями и кобурой выходило больше полусотни целковых. Но этот пистолет с примкнутой в качестве приклада кобурой считался легким карабином и на триста шагов уверенно поражал цель на охоте. Мощный для любого пистолета патрон с оболочечной пулей 7,63x25 мог вполне свободно убить человека и на версте (если случайно попадал в жертву), пуля летела далеко — недаром в англо-бурской войне «маузер» заработал отличную рекламу. А в гражданской войне, что охватила огромные пространства России, этот пистолет вообще стал своеобразной «визитной карточкой».

Глава 16