«Желтая смерть» (СИ)

Генерал закурил папиросу, задумался — память тут же стала перелистывать страницы прошлого. Злосчастное поражение в войне с японцами потрясло не только население огромной страны, второй в мире по числу жителей, но армию, и особенно ее офицерский корпус. С трудом удалось подавить вспыхнувшую революцию, и благодаря кипучей энергии Председателя Совета Министров П. А. Столыпина, начали проводить необходимые, да что там — жизненно важные реформы.

В 1906 году Федоров начал работу над переделкой трехлинейных винтовок образца 1891 года в автоматические — война с японцами показала важность плотности стрелкового огня, на который пришлось три четверти всех потерь. Однако довести задуманное до конца не удалось, и то было к лучшему, как показали дальнейшие события. Все началось с продолжительной беседы с «августейшим» генерал-инспектором русской кавалерии и председателем только что созванного по воле царя Совета Государственной Обороны, великим князем Николаем Николаевичем. С ним ему доводилось встречаться раньше — но теперь он говорил будто с совсем иным человеком. Все в одночасье заговорили, что «Лукавый», а именно такое прозвище прилепилось к великому князю в гвардии, как нельзя лучше характеризуя словами молитвы про «избавление» от оного, совершенно изменился. И на благо — реформы в армии Николай Николаевич стал проводить даже более решительно и твердо, чем Столыпин в обществе, совершенно перетряхнув весь «замшелый» аппарат Военного Министерства.

Они беседовали долго, и что удивительно, Николай Николаевич отнесся к нему с подчеркнутой уважительной искренностью, что чрезвычайно польстило самолюбию 32-х летнего тогда еще подполковника, окончившего Михайловскую артиллерийскую академию. К будущему принятию на вооружение нового патрона с остроконечной пулей Федоров отнесся положительно, считая, что тот кроме «экономии», принесет на поле боя немалую пользу. Однако, имелись и негативные стороны — требовалась переделка трех миллионов скорострельных винтовок под этот патрон, а для государственной казны это было чревато огромными дополнительными расходами. К тому же, генерал-инспектор ратовал за необходимые изменения в принятом на вооружении станковом пулемете системы «Максима», который хотя и показал свою полезность в боях в Маньчжурии, но оказался чрезвычайно громоздким и тяжелым, маломаневренным для полевого боя.

Драгунские и казачьи винтовки оказались неудобными для всадников, лучше было бы перевооружить конницу на карабины. К тому же выпуск сразу трех образцов трехлинейных винтовок был абсолютно не нужен, великий князь в сердцах назвал это решение Военного министерства «немыслимой дурью», и на совещание СГО буквально «продавил» решение прекратить выделку пехотного и казачьего вариантов. Первый был длиннее «драгунки», и с примкнутым штыком отличался размерами в худшую сторону. А у «казачьей» винтовки вообще не имелось штыка, и при спешивании нужно было постараться не доводить бой до рукопашной схватки.

Так что сейчас Ижевский оружейный завод выпускал «единый» тип винтовки, а вот в Туле сосредоточились на выпуске карабина образца 1908 года под новый патрон. И вот этому творению Федоров откровенно радовался, как отец первенцу. Ствол на двадцать два сантиметра короче, чем у винтовки — 510 мм против 730 мм, штык укорочен в полтора раза, причем он сделан на шарнире, несъемным, и лишь при необходимости мог откидываться в боевое положение. Но даже с ним новый карабин был чуть легче винтовки без штыка, штык к которой пехотинцы носили на поясе, а кавалеристы на ножнах шашки, с соответствующим риском его потери — обычное на войне дело, что показали сражения в Маньчжурии.

Нарезка прицела составила всего версту вместо двух, но это не было признано недостатком — все равно попасть на таком расстоянии в цель было невозможно по определению. По дальности прямого выстрела в четыре сотни метров винтовка превосходила карабин всего на каких-то полсотни шагов. Единственное, что действительно было значимым, так более яркая вспышка выстрела — порох просто не успевал полностью сгореть в коротком стволе. Но то заметно будет только ночью или в сумерках, и большой роли не играет — в темноте обычно сражения не ведут, а если бои и случаются, то любое оружие себя демаскирует.

Новинку оценили по достоинству, а его самого произвели в чин полковника. Карабины сразу потребовались в огромном количестве, Тульский оружейный завод уже не справлялся с заказами, хотя работы велись в напряженном режиме, близком к военному времени.