«Желтая смерть» (СИ)

— Война не решила вопросы, Павел Карлович, а лишь отложила их на неопределенное время, — негромко произнес император, прикуривая папиросу. «Бархатный сезон» на диво чудесен и приятен — вторая половина сентября стоит теплая, ночами хорошо, а днем нет жары и в помине. И так будет до последней декады октября, потому знать и любила тут отдыхать, демонстрируя императорской фамилии своеобразную лояльность. Впрочем, в ноябре, многие переедут на южную сторону Черного моря, а то и на побережье Эгейского, там можно «зимовать» в полном комфорте.

— Государь, не совсем так, на мой взгляд. САСШ в эту войну не успело влезть, так что в Европе президент Вильсон не котируется. Да и помощи от Америки сейчас не потребуется. Экономику ведь не успели перестроить на военные нужды. И нет сейчас такого разорения, которое могло иметь место, продлись война на два с лишним года дольше.

— Да и европейская карта практически не изменилась, если не считать Италии и Австро-Венгрии. Вернее, лучше теперь считать их вместе, — усмехнулся император, он был доволен изменениями, что произошли в этих странах. «Рисорджементо» дало обратный ход — Италия распалась на три королевства — Савойское, обеих Сицилий и Венето. Третье объединяло Венецию, Ломбардию и значительную часть бывшей папской области, и монархом тут стал император Карл, хоть чем-то компенсировавший потерю всех славянских земель, включая богемское, или чешское королевство, корону которого присвоил себе император, временно правда, пока по соглашению с кайзерами не поставит другого монарха. Так что Австро-Венгрия сохранилась, и теперь ей предстоит стать «триединой монархией», включив итальянский компонент, раз прежде высокомерно проигнорировали славянский.

Обширные колониальные владения Италии были поделены между «великими державами» без всякой жалости, однако оформлены как «вступление в наследство». Франция и Британия поделили Сомали, тем самым первая компенсировала передачу двух савойских провинций обратно Пьемонтскому королевству — Парижу немного «подсластили» поражение в «битве за мир». Тем более французы вскоре получат вторую «оплеуху» — в Эльзасе и Лотарингии поведут плебисцит при надзоре англичан. В итогах можно не сомневаться, нет смысла в подтасовке. Лишь один из шести жителей говорит на французском языке, подавляющее большинство населения общается исключительно по-немецки. После чего Парижу выдвигать претензии просто глупо — они ведь раньше сами провели аннексию германских и итальянских земель, и нагло считали их своей собственностью. А тут получили по рукам…

Германии вернули захваченные союзниками колонии, правда, японцы не хотели поступаться Циндао и островами в Тихом океане. Но напоролись на демарш — Германия и Россия объявили, что отправят сотню дивизий, и Япония разом лишиться всех азиатских владений, а кайзерлихмарине, второй флот мира, перетопит японцев как щенят в тазике. Англия, как всегда, «умыла руки», и посоветовала узкоглазым союзникам уступить. Те, правда, попытались «купить» пяток островов — хоть что-то себе оставить. Но напоролись на предложение «продать» южную половину Сахалина, вернув ее России. И настойчиво так посоветовали, начав переброску сибирских корпусов обратно на Дальний Восток. Вот в Токио и призадумались…

Германия и Британия по-братски поделили Ливию — Берлину досталась Триполитания, а Лондону Киренаика. Россия, кроме турецких земель с православным населением новой квази-империи ромеев, приобрела Эритрею, и то в «долевом участии» с негусом. Статус Чехословакии и Польши будет решен позднее, слишком там все запутанно, как и вопрос о будущей Югославии. С Албанией не все ясно, как и с Кипром. Но в целом картина привычного довоенного мира почти не изменилась…

Ренненкампф тоже закурил, благо император раз и навсегда разрешил ему курить в его присутствии — своеобразная благосклонность монарха и очень нешуточная привилегия, которую он имел только один — вроде права сидеть в присутствии короля или не снимать перед ним шляпу. Так что взгляды на нем останавливались порой такие, что поймав их, Павел Карлович мысленно поеживался — любовью и теплотой там не пахло, а вот зависти, перемешанной с лютой, животной ненавистью, было хоть отбавляй.

Теперь в его положении следовало опасаться и яда в бокале от аристократов, и пули от террористов-революционеров или наемных убийц — последних могли нанять все кто угодно — многим влиятельным политикам, особенно зарубежным, смешал расклады.

Потому меры для собственной охраны принимал титанические, благо император на том настаивал постоянно. Ведь он сейчас был не просто фельдмаршалом, каких после войны стало пятеро — кроме него этот чин получили Брусилов, Лечицкий, Келлер и Иванов. Его назначили главнокомандующим вооруженными силами всей Византийской империи, благо до самой своей смерти базилевсом будет именно царь Николай Александрович, а он там его наместником, с самыми обширными полномочиями.