Желтоглазые крокодилы

Она отодвинулась от него и сложила руки на животе. Поджала губы, чтобы не заплакать. О Боже, как же она хотела этого ребенка — не меньше, чем он. Она трижды делала аборт, не колеблясь ни секунды, а тут ей ужасно хотелось забеременеть, да никак не получалось. Она молилась каждый вечер, зажигала белую свечу перед статуей Девы Марии, вставала на колени и читала «Отче наш» и «Богородица, Дева, радуйся». Она уже подзабыла эти молитвы, пришлось учить заново. И в первую очередь обращалась к Пречистой Деве: «Ты Мать, ты ведь тоже мать, ты сама понимаешь, что к чему, я такого, как у тебя, и не прошу, такого, чтоб о нем говорили до сих пор, мне бы самого обыкновенного, здоровенького, с ручками-ножками и большим ртом, чтобы мог смеяться. Такого, чтобы обнимал меня за шею и говорил: „Я люблю тебя, мамулечка!“, и чтобы я за него в огонь и в воду! Некоторые у тебя просят каких-то навороченных вещей, я же просто прошу, чтобы в моем животе все наконец заработало как полагается, пустячок, одним словом…» Она сходила к гадалке, которая заверила, что у нее точно будет ребенок: «Чудный маленький мальчик, уверяю вас! Клянусь своим даром, все так и будет!» За свое предсказание ясновидящая взяла сто евро, но Жозиана была готова ходить к ней каждый день, лишь бы вновь и вновь слышать эти слова. Наплевать, мальчик или девочка! Лишь бы ребеночек, которого можно любить, ласкать, баюкать на руках. И чем дольше он медлил с появлением на свет, тем больше она к нему привязывалась. Ей уже было все равно, бросит Марсель свою Зубочистку или нет! Лишь бы был ребеночек…

Они сидели молча, пока наконец не пришла медсестра и не объявила, что доктор готов их принять. Марсель встал, поправил галстук, облизнул губы.

— Кажется, у меня будет сердечный приступ.

— Погоди, сейчас не время, — осекла его Жозиана.

— Дай руку, я не могу идти!

Доктор Труссар их сразу успокоил. Все в порядке. И у Жозианы, и у Марселя. Результаты достойны молодых родителей! Остается только засучить рукава и приняться за работу.

— Но мы только этим и занимаемся! — вскричал Марсель.

— И ничего не получается! Почему же! — застонала Жозиана.

Доктор Труссар развел руками, признавая собственное бессилие.

— Я тут всего лишь на вроде механика, открываю капот и определяю неполадки, ставлю диагноз: все ли в порядке, все ли работает как надо. А теперь уж дело за вами: это ведь вы у руля, вот и ведите машину куда вам надо!

Он встал, отдал им медицинскую карту и проводил до выхода.

— Но… — начала Жозиана.

Он перебил ее:

— Хватит рефлексировать! Иначе вам придется обратиться к психоаналитику. А это дело посложнее.

Марсель посмотрел на чек: 150 евро за консультацию. Жозиана вздохнула. За обычное заключение, что все в порядке, это все же дороговато.

На улице Марсель взял Жозиану под руку, и они молча пошли вперед. Потом он остановился и, глядя ей прямо в глаза, спросил:

— Ты уверена, что хочешь этого ребенка?

— Больше, чем уверена. Почему ты спрашиваешь?

— Потому что…

— Ты думал, я делала вид, что хочу его, думал, я притворялась?

— Нет. Я думал, что, может быть, ты боишься… ну, из-за твоей матери.

— Я уже задавалась этим вопросом…

Они замолчали. Потом Жозиана взяла Марселя за руку.

— Может, мне правда сходить к психологу?

— Я даже представить себе не мог, что так трудно зачать ребенка!

— А может, мы сами все усложняем? Может, если бы мы проще к этому относились, он сам появился бы, как цветочек?

Марсель заявил, что хватит об этом думать, нужно исключить имя Марселя Младшего из разговоров и вести себя как ни в чем ни бывало.

— Ни о чем больше не говорим, веселимся, ездим за город, и если через полгода ты все еще будешь плоской, как норманнская равнина, я засуну тебя в пробирку!

Жозиана обняла его и поцеловала. Они остановились напротив винного магазина «Николя». Марсель посмотрелся в зеркальную витрину, щипнул себя за шею, состроил гримасу: «Не стоит ли мне сделать небольшой лифтинг для маленького Марселя? Чтоб меня не принимали за его дедушку?»

Жозиана пихнула его локтем под ребра:

— Ведь договорились же, больше ни слова!

Он прикрыл ладонью свой рот в знак молчания. Шлепнул ее по попе и снова взял за руку.

— Столько бабок за расшифровку анализов, у него губа не дура, — заявила Жозиана. — Это все по страховке или нет?

Марсель не ответил. Он остановился перед газетным киоском, вытаращив глаза.

— Эй, Марсель, да что с тобой? Где ты витаешь?

Он знаком показал, что не может говорить.

— Язык проглотил?

Он тряхнул головой.

— Ну и?

Она тоже стала разглядывать журналы, пока не натолкнулась на специальный номер, посвященный Иву Монтану. «Ив Монтан, жизнь, любовь, карьера. Ив и Симона. Ив и Мэрилин. Ив Монтан, отец в семьдесят три года. Его последнюю любовь звали Кароль, а сына — Валентин».

Она вздохнула, открыла кошелек, купила журнал и отдала его Марселю, который взглянул на нее с благодарностью.