Желтоглазые крокодилы

— У вас здесь не жарко, как я погляжу! Конец октября, а уже холод собачий. Там, по крайней мере, вишни цветут… Я не очень хреново выгляжу?

Жиль быстро взглянул на Марселя Гробза и отметил, что нет, он строен, как кипарис.

— Ты добряк! Однако у этого кипариса есть некоторые жировые отложения. Я могу бегать как бобик, и все равно их не сгонишь. Что нового? Ты купил мне газеты?

— Они на заднем сиденье. Ваша падчерица, мадам Дюпен, наделала шуму со своей книгой…

— Неужто и впрямь написала книгу?

— Даже моя мать купила и в полном восторге.

— Вот черт, представляю, сколько всего мне о ней наговорят! А что еще слышно?

— Да больше ничего. Я занимался вашей машиной, сделал техосмотр, как вы и просили. Все в порядке. Куда едем?

— В контору.

— Вы даже не заедете домой?

— Я же сказал, в контору…

Увидеть Жозиану. Когда он звонил ей, она разговаривала с ним очень холодно. Цедила что-то сквозь зубы. Да, нет, не знаю, посмотрим, поговорим при встрече. Не дай бог, вновь сошлась с этим верзилой Шавалем. До чего ж он развратная скотина!

— А что там Шаваль?

Шофер Марселя, Жиль Лармуайе, был приятелем Шаваля. Они часто вместе заруливали в ночные клубы. Жиль рассказывал о бурно проведенных ночах, девицах — «одна справа, одна слева, когда с тобой Шаваль, откажут едва ль», о том, как наутро они приводили себя в порядок, перед тем как отправиться на работу: Шаваль в контору, Жиль — за руль. Жиль отличался редкостным отсутствием честолюбия. Марсель пытался его как-то повысить, но парень в жизни любил только одно — автомобили. Чтобы сделать ему приятное, Марсель раз в два года менял машину.

— Как! Вы не знаете?

Марсель изучал свое лицо в зеркальце заднего вида: под глазами не то что мешки, просто какие-то чемоданы с замками и ручками!

— Что не знаю?

— Шаваль по уши втюрился в вашу племяшку.

— Малышку Гортензию?

— Ее самую. Ух, он за ней вьется… Прям страшно сказать. Она его заставляет на брюхе ползать. Готов сожрать собственную шляпу, жаль, шляп не носит. Уже полгода пытается ее закадрить, и все безуспешно. Провожает ее каждый вечер. Она его с ума свела.

Марсель расхохотался. На душе у него полегчало. Значит, дело не в Шавале. Он достал мобильник и позвонил в офис.

— Мусечка, это я. Я в машине, сейчас приеду… Как дела?

— Нормально…

— Ты не рада меня видеть?

— Скачу от радости!

Она повесила трубку.

— Неприятности, шеф?

— Да Жозиана… Откуда такой кислый тон? Отфутболила меня.

— Ох уж эти женщины… Вечно строят козью морду, когда у них месячные.

— Ну не могут же у нее быть месячные целый месяц! Тут уж коз набирается на целое стадо!

Он устроился в кресле поудобнее и решил вздремнуть.

— Разбуди меня незадолго до приезда, чтобы я успел привести себя в порядок!

Когда он вошел в приемную, Жозиана не шелохнулась. Она даже голову не подняла от стола. Он раскрыл ей объятия, она оттолкнула его.

— Почта на твоем письменном столе. Там же список звонков. Я все записала.

Он открыл дверь в свой кабинет, сел за стол и обнаружил на куче писем фотографию девушки из «Лидо» с выколотыми глазами. Он схватил ее и радостно выскочил в приемную.

— И из-за этого, мусечка, ты так долго дуешься на меня?

— Не вижу в этом ничего забавного. По крайней мере, меня это не смешит!

— Не угадала, нисколько не угадала! Это все чтоб сбить с толку Анриетту! Я узнал от Рене, что она как-то притащилась сюда в выходной, в день, когда здесь не было ни души — еще бы, первое мая! Я решил, что дело нечисто, проверил бумаги и заметил, что один конверт открыт и с его содержимого наверняка сделали фотокопии: это расходы того украинца. Бедная злючка! Она надеялась, что обнаружила у меня какую-то зазнобу, да еще злоупотребление положением и хищение общественного имущества! Думала, держит меня за яйца! Я решил дать ей информацию к размышлению. Подбросил в кабинет фотографию, ей сто лет, это девушка крупного клиента, ты тогда не поехала со мной в «Лидо», помнишь? Придумал имя, и хоп! Ищи-свищи, Анриетта! Видишь, сработало. А ты меня целый месяц из-за этого мурыжила?

Жозиана недоверчиво посмотрела на него.

— И ты думаешь, я в это поверю?

— С какой стати мне врать, мусечка? Я знать не знаю эту девушку. Я сфотографировался с ней для смеха, вот и все… Помнишь, в тот вечер, ты не захотела поехать, года полтора назад, ты тогда устала и…

В тот вечер я виделась с Шавалем, вспомнила Жозиана. Бедненький мой толстяк! Он прав. Она отговорилась мигренью, а его отправила в ресторан с клиентом — обмывать сделку.

Он подошел к столу Жозианы и натолкнулся на дорожную сумку.

— Что это за сумка?

— Собрала вещички. Вот, ждала, что поговорим, и я сделаю ручкой…

— Да ты с ума сошла! У тебя крыша поехала!

— Я просто чувствительная, это вернее.

— Ты мне вообще не доверяешь…

— Да, в мой магазин редко завозят такой товар, как доверие…

— Ну что же, придется привыкать… Потому что я с тобой и никуда отсюда не денусь! Только ты существуешь для меня, моя курочка! Ты — вся моя жизнь.

Он обнял ее и стал укачивать, приговаривая: «Ну какая глупышка! Какая глупышка! А я-то извелся весь, места себе не находил, что она там молчит в телефон!»