Желтые небеса

– А вы – антропоэтнолог. Не забывайте о том, что Эджен денорка. С точки зрения денорской морали она поступила вполне добропорядочно. Краеугольный камень нашей демократической культуры – равенство, а денорцы идею равенства не признают. Эджен убивала тех, кого можно убивать. Можно по денорским понятиям. Главное – не попасть в эту категорию. Сотимаре, например, она ничего плохого не сделает. Вам тоже, если только у вас не хватит ума как-нибудь ее спровоцировать.

– Но это же чудовищно – вот такое деление людей, все эти можно-нельзя…

– Вы все это не мне толкайте. Я-то лидонец и демократ, как и вы.

Мадина молчала, ее глаза сверкали в прорезях полумаски, как темные драгоценные камни.

– Негодную девчонку вы считаете ценным приобретением, – прошептала наконец она, – а того бедного мальчика, Теймо, не захотели взять с собой – побоялись, что он будет для нас обузой!

– Эджен не обуза. Она действительно ценный союзник, тут вы в точку попали. Если дойдет до драки, на нее можно рассчитывать. Вы не в счет, вы же непримиримый противник насилия… А Сотимара парень очень надежный, но драться не умеет. В Фаяно он учился фехтованию, у него даже было две дуэли до первой крови. Фаянийское фехтование – это шестьдесят процентов показухи и сорок процентов слабеньких в общем-то приемов. Хотя смотрится шикарно, ничего не скажешь…

– Не уводите разговор в сторону! – вскипела Мадина. – Нам надо обсудить вопрос об Эджен, а не о фаянийском фехтовании!

– Тут нечего обсуждать. Она останется с нами.

Мадина ушла, хлопнув дверью. Светлые горы вдали слегка расступились – туда, в этот заполненный солнцем широченный коридор, он приведет прямо к канаморскому X-объекту и поселению тьессинов. Каменистая поверхность под колесами стала еще более каменистой, Мартин трясся в своем кресле, несмотря на амортизаторы. Для того, чтобы все могли без проблем пообедать, пришлось затормозить.

Обедали в салоне – тут было чуть прохладней, чем под открытым небом, и вдобавок Мартин не забывал о кочевниках, которые расправились с лидонской экспедицией. Сопоставляя рассказ Эша и рассказ Мадины, анализируя детали, он все больше утверждался в мысли, что нападение не было случайным. Вероятно, его заказал Габри. Вероятно, он же снабдил исполнителей взрывчаткой либо горючими материалами для уничтожения вездехода.

Эджен вылезла наружу и разложила на ближайшем камне шорты и безрукавку для просушки.

– Практичная девочка… – с неприязнью пробормотала Мадина, непроницаемая в своей шелково-кружевной полумаске.

Мартин повернулся к ней:

– Мадина, постарайтесь-ка вот что припомнить… Вы говорили, что Эш – человек-отражение. Когда он впервые начал проявлять те личностные черты, которые, предположительно, скопировал с Габри? Место и время?

– А ведь еще в Канаморе… – Голос Мадины прозвучал удивленно, словно она только что сделала открытие. – Вскоре после того, как мы высадились! На корабле за ним ничего подобного не наблюдалось… Мартин, да ведь это началось, когда он стал в одиночку ошиваться около икс-объекта!

– Так я и думал, – кивнул Мартин. – Очень похоже на то, что икс-объекты способны создавать либо даже постоянно поддерживают целую систему гиперпространственных туннелей в рамках Кадма.

– Это многое объясняет, – поддержала его возникшая в дверях Эджен.

Приступили к трапезе. Маску Мадина так и не сняла. Мартин догадывался, в чем дело: после происшествия в Ойне она опасалась открыто проявить свое отвращение к денорке. Остроумный выход… А может, у нее были еще какие-то причины.

– Девочка, я хочу тебе кое-что сказать, – обратилась она к Эджен после двух кружек пива, внезапно перейдя на «ты».

Мартин бросил на нее угрюмый предостерегающий взгляд, но она продолжила:

– Знаешь, я никогда не убивала людей, и я этим горжусь! Никогда! Я непримиримый противник насилия, я ни разу не ударила человека!

«Черта с два – ни разу!» – мысленно возразил Мартин, пощупав свое ухо, все еще слегка припухшее.

– Вениамин Эш, о котором ты уже знаешь, продал меня в Келму, и мой так называемый келмацкий муж каждый день меня избивал, а я его ни разу не ударила! Хотя могла бы, перед экспедицией я сдала зачет по физподготовке и самообороне. Но я даже не пыталась защищаться, у меня даже не возникало желания его ударить! Ты, девочка, это понимаешь?!

Не снизойдя до ответа, Эджен смерила ее долгим удивленно-презрительным взглядом, отвернулась и откусила кусок от лепешки с ломтем копченого мяса. Мартин приложился к своей кружке, чтобы спрятать усмешку, и слегка покачал головой. Непростительно дурацкий для антропоэтнолога прокол! Когда общаешься с денорцами, ни в коем случае нельзя делать таких признаний. Эджен отреагировала с брезгливым недоумением, как будто Мадина выложила о себе нечто некрасивое и постыдное – например, ни с того ни с сего созналась, что страдает недержанием мочи и поэтому ей каждое утро приходится просыпаться в мокрой постели.

– Зря вы это сказали, – заметил он, когда они остались в салоне вдвоем.

Эджен, вновь натянув безрукавку и шорты, села за руль, Сотимара ушел в кабину следом за ней.

– Я не могла не сказать ей!