Желтые ромашки

— Может, вынесешь свой фильмоскоп сюда, во двор? Мы у тебя билеты купим, выноси!

— А без билетов не пустишь?

До чего же приятно быть героем дня! Все с тобой вежливо говорят, расспрашивают, все такие милые, добрые. Но вдруг у Валентинаса прямо руки опустились: он услышал, как Линас, отведя в сторону своего приятеля Юстукаса, шепчет ему:

— Ты тоже приходи. У нас угощение будет. Торта наедимся!

— Линас! — возмутился Валентинас. — Немедленно заткнись!..

Малыш, словно он ничего никому не болтал, пожал плечами. Но как только Валентинас сам упомянул о будущем угощении, тут же дружно отозвалось семь или восемь голосов:

— Так мы уже знаем! Придем, придем!..

Бируте спросила:

— А Саулюкаса можно взять?

Валентинас прикусил губу. «Тоже мне… Всю родню притащит!» Саулюкасу, младшему братику Бируте, еще и двух-то лет нету.

— В кино таких маленьких не пускают, — наконец нашел он выход. — Тем, кому меньше четырех, билеты не продаются.

Зашмыгало и поникло несколько носов. Остальные ребята разбежались по домам — готовиться к празднику.

— Болтун! Ох, какой же ты неисправимый болтун! — догнав брата на лестнице, излил свое негодование Валентинас.

— Сам ты болтун… — ежась, возразил Линас. — И не вздумай драться… Я маме…

Стол в большой комнате накрыли белой скатертью. Посередине торт, в вазе пирамида из конфет, а вокруг целых пять бутылок лимонада.

— Где же твои гости? — спросила мама.

— Сейчас придут… — невесело ответил Валентинас, прикрепляя кнопками к стене большой лист белой бумаги — экран.

В это время зазвенел звонок. Мама открыла дверь и позвала Валентинаса:

— Это к тебе… гостья…

Бируте была чисто умыта, на голове, словно огромная бабочка, порхал белый бант. Она неловко сделала книксен и, протягивая коробку цветных карандашей «Спартак», сказала:

— Поздравляю с днем рождения и желаю… желаю быть… — Она запнулась, видимо, позабыв нужные слова, и покраснела.

— Так что же, Бируте, хотела ты пожелать Валентинасу? — улыбнувшись, спросила мама.

Линас во все глаза смотрел то на Бируте, то на маму, то на брата. И тут, вспомнив, как утром поздравляла Валентинаса мама, серьезно сказал:

— Поздравляю тебя, детка, с днем рождения… Желаю быть большим и хорошим.

— Большим и хорошим… — еще сильнее покраснев, повторила Бируте.

Потом пришли другие ребята. Одни поздравляли, другие молча вручали подарки, а Римас подарил открытку с двумя оленями и еще сунул три копейки — за билет в кино.

Началось угощение. Мама разрезала торт и каждому положила по куску на тарелочку. В стаканах пенился лимонад. И началось… Сколько же было тут смеха, разговоров — даже описать трудно. Когда же мама вышла на кухню и ребята остались одни, Линас перемазал нос кремом. Тут грохнул такой смех, что мог рухнуть потолок! Гости ели и пили, а Валентинас с нетерпением ожидал, когда же они кончат. Ему хотелось поскорее задернуть шторы и показать кино. Но ребята развеселились и вроде совсем про его кино забыли.

— Ты уже третий кусок… — буркнул Валентинас, увидев, как Стяпукас, облизав пальцы, снова тянется к торту.

Ребята притихли, перестали жевать. Видимо, каждый вспоминал, сколько уже съел. Стяпукас положил взятый кусочек обратно.

— Ну вот… кто же станет его теперь есть… обгрызанный-то!..

— Валентинас… — неодобрительно тряхнула пышным бантом Бируте. — Разве можно так с гостями?

— А что? Ты тоже хороша: три конфеты в карман сунула.

— Так я же для Саулюкаса… Но если тебе жалко… — Бируте опустила глаза и выложила конфеты обратно в вазу.

— Ябеда! Думаешь, не помню, как ты бегала жаловаться моей маме?

Ребята в растерянности один за другим поднимались из-за стола. Только у Линаса сохранялось хорошее настроение, и он, натолкав полный рот конфет, недоуменно пялил глаза на собирающихся уходить гостей.

— Куда вы? — проглотив наконец конфеты, сказал он. — Подождите, еще кино будет!

И самому Валентинасу вдруг стало неловко, он начал расставлять стулья перед экраном.

Но у всех ребят, будто они сговорились, нашлись неотложные дела.

— Мама велела поскорее возвращаться, — сказала Бируте.

— А мы с папой пойдем в настоящее кино, — заявил Стяпукас.

Короче говоря, смотреть кино остались только Линас и Римас. Римас тоже ушел бы, но ему было жаль трех копеек, заплаченных за билет.

Валентинас задернул шторы, потом заложил ленту и включил фильмоскоп. Показал сказку про трех поросят. Но ему не было весело. Наоборот — обидно, грустно. И хотя оба зрителя громко восхищались фильмом, Валентинас объявил:

— Сеанс окончен…

Комнату покинул последний гость. Линас уже клевал носом, и мама унесла его в постель. Валентинас, подперев руками голову, задумался.

Как жалко, что день рождения бывает только один раз в году!

НОЛЬ ОДИН

Не доводилось ли вам видеть, как горит дровяной склад? Нет? А вот Линас с Валентинасом видели. В то воскресное утро всех ребят нашей улицы разбудил непривычный гул.

— Пожар! Эй, слышите? Пожар!.. — Кричал кто-то на лестнице, стуча в двери квартир.