Желтый

Эдо сразу понравилось, что гадалка не упрощает жизнь себе и клиентам, подбрасывая монетки[22], как большинство современных любителей «И цзин», а натурально заморочилась с условными стеблями тысячелистника, которые заменила аккуратными деревянными счетными палочками для дошкольников. Перебирала их, перекладывала, полные руки летали над черной блестящей столешницей, плавные движения завораживали, как завораживает всякий хорошо исполненный ритуал; в общем, красивый перформанс тетка устроила, молодец. Потому, собственно, и попросил: «А давайте и мне».

Прежде никогда не связывался с предсказаниями и предсказателями, не то чтобы вовсе не верил в гадания, скорее их недолюбливал, не хотел расставаться с приятной иллюзией, будто лепит свое будущее сам, а внешние обстоятельства – в лучшем случае, умелые подмастерья, в худшем – просто неподатливый материал. Но женщина с разноцветными счетными палочками тронула его сердце – смуглая, сероглазая, с радужными волосами, в заляпанной краской джинсовой куртке и камуфляжных штанах, она была больше похожа на художницу, чем на гадалку. А не дать немного заработать художнику – великий грех.

Выпала последняя, шестьдесят четвертая гексаграмма, Вэй-цзи, «еще не конец». Сразу вспомнил ее значение, благо когда-то давно «Книгу перемен» раз сорок наверное перечитал – на волне увлечения древним Китаем, и еще потому, что это просто очень красиво, по крайней мере, в классическом переводе Щуцкого[23]. А новые переводы он не признавал.

Женщина принялась что-то объяснять, но Эдо не стал ее слушать. Приложил к губам палец, гадалка умолкла, и он процитировал по памяти:

– Еще не конец. Свершение. Молодой лис почти переправился. Если вымочишь хвост, не будет ничего благоприятного.

Гадалка растерянно моргнула. Улыбнулся ей. Объяснил:

– Это по-русски. Я себя выдал. Я – русский шпион. С мокрым хвостом, то есть не особо опасный. Прислан с заданием набрать побольше разных бирдекелей[24], у начальства сын собирает коллекцию, такие дела.

Женщина с радужными волосами одобрительно рассмеялась. Сказала:

– Гексаграмма вообще-то не очень. Я всем советую, если предсказание не понравилось, просто не давать за него денег. Тогда как бы и не считается.

Бровью не повел.

– Ну что вы. Отличная гексаграмма, если уметь правильно ее готовить. Благоприятна стойкость. Ну, стойкость – такое дело, благоприятна всегда.

Положил в пиалу двадцатиевровую купюру, за которой специально заранее сходил к банкомату, развернулся и ушел.

Домой летел как на крыльях, земли под собой не чуя, хотя гадалка была права, гексаграмма Вэй-цзи и правда не очень[25]. Когда читал книгу, думал: наверное стремно, если такое при гадании выпадает. А сейчас ей обрадовался, как будто старого друга повстречал.

Остаток вечера предсказуемо просидел в интернете, читал комментарии к чертовой гексаграмме – старинные, темные и невнятные, и современные, один другого глупей. Впервые в жизни всерьез досадовал, что не знает китайского языка, оригинал-то всяко точнее самого лучшего перевода. Хотя между мной и гипотетическим автором, Владыкой Востока с телом змеи и человеческим ликом[26], лежит такая пропасть веков, что какая разница, искажением больше, искажением меньше; глупо рассчитывать, будто и правда хоть что-то однажды пойму. Все, что тут можно сделать, – вообразить, как на какую-то долю секунды меня накрыла его тайная темная тень, и поежиться, словно от холода, не потому что действительно стало холодно, а просто из вежливости. Как руку при знакомстве пожать.

Читал: «…наконец наступает хаос, но хаос рассматривается не как распад созданного, а как бесконечность, как возможность бесконечного творчества все вновь и вновь. Не как нечто отрицательное выступает здесь хаос, а как среда, в которой может быть создано нечто совершенно новое…»[27] Думал: давно я это не перечитывал. А зря. Полезная штука. Как с близким другом, который все понимает, поговорить.

Читал: «…в то время когда человек проходит через хаос, единственное, на чем он может держаться, это на самом себе, ибо в хаосе не на что положиться…» Думал: а вот это я и сам всегда знал.

Читал: «…пусть его ожидают большие труды, пусть долгий срок он будет вынужден бороться, но если он будет, сохраняя стойкость, продолжать борьбу, то все в мире, весь мир, зашифрованный в образе великого царства, одобрит его деятельность. Против всех сил тьмы должен выступить он здесь». Думал: не факт, что я все правильно понимаю, но хороший же, черт побери, прогноз.

Уже после полуночи титаническим усилием воли отогнал себя от компьютера, подошел к окну, увидел успевшее стать привычным тревожное синее зарево вдалеке, за музеем. Сказал – не вслух, про себя, но не стремительной скомканной мыслью, а медленно, словами, как будто и правда говорил с живым собеседником: дорогой сияющий хаос, откуда ты на мою голову взялся и с какой удивительной целью сводишь меня с ума, не знаю, но все равно почему-то очень тебя люблю.