Желтый бес.

Найти «едальню» оказалось проще простого. Сразу за отелем начинается торговая улочка. Закусочные и чайные располагаются буквально на каждом шагу. Антон вошел в первую попавшуюся, купил кусок жареного с перцем мяса неизвестного животного и лепешку. Проглотил не глядя, залил пожар в желудке стаканом колы. Он совершенно не обращал внимания на окружающих – ну, как будто у себя дома. Наивный учитель истории и конченый игроман со стажем даже не предполагал, что его скромной личностью кто-то заинтересуется в этой полудикой стране. Расплатился, вышел на улицу. От скуки решил прогуляться по торговым рядам, благо, они отсюда и начинаются. Миновал несколько лавок с блестящим барахлом и яркими тряпками. За спиной нетерпеливо звенит колокольчик. Антон отступает в сторону, оглядывается. Дочерна загорелый парнишка в грязных шортах и желтой майке с рыжими разводами тянет за собой тележку. Египтянин жизнерадостно кивает, худое лицо кривится в улыбке. Появляется неровная полоса желтых зубов с ясно видимыми пустотами, словно некто повыдергивал лишние клыки. Так поступают уличные дрессировщики обезьян, которых многие наверняка видели на улицах курортных городов. Чтобы мартышки не кусались. Тележка уличного носильщика вместительная. Кусок ткани свернут в рулон, аккуратно уложен на дно. Весь погруженные в свои нелегкие мысли, Антон отступает еще и почти прижимается спиной к прилавку торговца дешевым антиквариатом. Сзади что-то дребезжит, раздается звонкий стук, будто яблоко падает на металлическое блюдо. Слышится разгневанный возглас. Антон оборачивается, дабы как-то объяснить, что он не виноват, носильщик тут телегу прет, как танк … Нечто темное и  пахнущее, как дохлая ворона, летит прямо в лицо. Антон инстинктивно уворачивается, но поздно. Мокрая тряпка ляпает по лицу, словно пощечина, запах мертвечины становится невыносимым. Какая-то жидкая гадость стекает по щеке, распаренную кожу щиплет и жжет огнем. Антон тут же хватает какой-то кувшин, замахивается и … силы оставляют его. Медная посудина с узким горлышком падает обратно на прилавок, колени подгибаются. В это минуту тележка останавливается, сильные руки толкают слабеющего Антона и он без сил валится на жесткое дно. Свернутая в рулон холстина стремительно разворачивается, мелькают худые руки носильщика и вот уже тележка укрыта туго натянутым полотном. Посторонний наблюдатель даже не поймет, что под холстиной лежит человек. Носильщик подхватывает перекладину, тележка постукивает колесами по мостовой, катится дальше. Вокруг десятки людей, но все отворачивают морды и никто ничего не видит.

Пришел в себя от резкого запаха бензина. Сразу открыл глаза. Совсем рядом видит чьи-то босые ноги, грязные, вонючие и с длиннющими ногтями. Сильно трясет. Антон  кричит срывающимся голосом:

- Офигели, уроды!? Я подданный …

Сокрушительный удар кулаком в лицо повергает его в шоковое состояние. Опять накатывает волна нестерпимой вони, боль от удара исчезает, сознание гаснет.