Желтый бес.

Все когда-то заканчивается и посадка в самолет не исключение. Стюардесса последний раз смотрит в дверной проем, маленькие пальчики обхватывают рычаг, поворачивают. Толстый, словно танковая броня, люк с удивительной легкостью возвращается на свое место, отсекая хмурый внешний мир от уютного салона лайнера. В иллюминаторах мелькает верхушка уползающего трапа, самолет пронизывает легкая дрожь, турбины свистят и воют, как шайка пьяных разбойников. Медленно, будто опасаясь внезапного прострела в поясницу, молодой человек облокачивается на спинку кресла. Пальцы щелкают пряжкой страховочного ремня. На лице появляется румянец, впалая грудь вздымается и опускается в тяжелом выдохе. За круглыми стеклами иллюминаторов плывет аэродромный пейзаж. Лайнер на мгновение замирает на старте, грохот турбин достигает наивысшей мощи. Самолет срывается с места и через считанные секунды устремляется  прямо в смутное небо. Земные тревоги остаются внизу, их словно отсекает волшебный занавес. Молодой человек устало откидывается на спинку кресла и закрывает глаза. Через мгновение он спит …    

Лыткин Антон, на вид лет тридцать, плюс-минус два года. Обычный московский «жопочник», а если политкорректно, коренной москвич. Родился, учился … Первая попытка поступить в ВУЗ провалилась и районный военкомат вцепился в холку мертвой хваткой. Однако и здесь не все пошло гладко. Убежденный лодырь и балбес, Антон никогда не парился по поводу будущего и умудрился так нажраться на проводах, что проспал ночь, день и следующую ночь. На сборный пункт он явился только на вторые сутки после того, как «покупатель» увез его партию. Сердитый  прапорщик сразу учуял опытным носом «выхлоп». Широкие крестьянские ладони в рыжих волосках прячутся в карманы форменных брюк. Курточка задирается кверху, штаны натягиваются, отчего и так солидный зад выпячивается объемными караваями.

- Так-так … Значит, охранять рубежи Родины не желаем? – сказал «прапор», намекая, что  партия Антона была предназначена погранцам. – Ладно. Родина, мать наша, не оставляет заботами заблудших сынов своих. Есть в нашем округе воинский коллектив, покрытый неувядаемой боевой славой. И - чует моя жопа! – ты, Антон Петрович, приумножишь ее! 

Так Антон оказался в подразделении спецстроя. Говоря по-простому – в стройбате.

Стройбат! Как много в этом слове … Россия, только ты, мать твою, могла одеть рабов в униформу и обозвать строителями. Да еще военными! Эти разбойничьи шайки комплектуются исключительно за счет отребья. Туда берут тех, кто не годится больше никуда. Бывшие зеки со снятыми судимостями. Больные на голову, недолечившиеся наркоманы и алкоголики, не умеющие читать и писать представители нацменьшинств и просто малолетние уголовники, которых привозят на сборный пункт под конвоем из райотдела милиции. Нормальные люди тоже встречаются, но о-очень редко!

Весь этот сброд, именуемый в/ч 322223 или еще как нибудь, по военному мудрено, наспех обучают простейшим строительным специальностям и «бросают» (!) на возведение секретных военных объектов. Особенно популярны генеральские дачи под видом замаскированных командных пунктов, сокращенно ЗКП – так они именуются в военных документах с грифом «секретно». Справедливости ради следует сказать, что чаще они все-таки действительно строят чего-то там оборонительное и защитительное. Странно. Казалось бы, армейский «важняк» должны строить высококвалифицированные специалисты и очень ответственные люди. Надо ведь еще и язык за зубами держать, когда строительство будет закончено. Или дебилы лучше хранят военные и государственные тайны? Впрочем, чему удивляться? Так называемое «элитное жилье», «дома двадцать первого века» в нашей стране возводятся исключительно гастарбайтерами  солнечного Урюкостана. Человек, всю жизнь собиравший козий помет на топливо, в одночасье превращается в квалифицированного строителя! Это похлеще, чем сопливый Иван-дурак, ставший зятем царя.

«Духу» Лыткину набили пятак в первый же день «учебки». Будни раба просты и незатейливы – днем «пахота» на учебном объекте, т.е. отрядном свинарнике, а ночью хоровое пение для грустящих о воле «дедов». Мда-а … хандра-с, будь она неладна! Учебка плавно перешла в службу. Однажды, ни с того, ни с сего, «духов» помыли в бане – впервые за месяц! – переодели в чистую форму и вывели на плац. И там каждый вслух зачитал коротенький текст под названием «Присяга». Первым десяти даже выдали автоматы. Правда, учебные. На вороненых стволах загадочно блестят ровные строчки дырочек. Если  заглянуть в одну, то видно насквозь. Грустно, что автоматы дырявые, но все-таки это оружие. Когда «торжественное мероприятие» кончилось, Антон отошел за угол, стал торопливо разбирать АКМ – хотелось  узнать, как устроена лучшая в мире ручная машинка для уничтожения врага.