Жёлтый бриллиант

Таня проснулась в три часа ночи от телефонного звонка. Слава Богу, что ее кто-то разбудил. Неважно, кто. Телефонные хулиганы, ночные сумасшедшие. Только бы не видеть дальше этот кошмарный сон. Ей снился Николай Александрович. Он снился Татьяне Петровне первый раз после их расставания. Колька лежал на диване, около камина, в белой рубахе и синих джинсах. Рядом сидела рыжая косматая собака. Она лизала Колькино лицо, руки и тихо выла. Конечно, это Соколики, их дом. Колька — умирает. Таня «видит», что у Кольки огромные язвы в желудке и на двенадцатиперстной кишке. Скоро начнется внутреннее кровотечение. На левом плече — обширное гнойное воспаление. Колька очень худой. Она «видит» что у него почти нет зубов и волос на голове.

Она взяла трубку. Звонил Василий. Ведь он сейчас в Омане, на переговорах по ценам на нефть. Вчера в «Новостях» она видела его интервью.

— Вася, что случилось?

— Мама, ты не волнуйся, это только сон. Мне приснилось, что в Соколиках умирает отец. Он лежит на диване, около камина, рядом какая-то собака. Страшная, косматая!

Татьяна Петровна почти кричит в трубку:

— Вася, я вызываю «скорую» из ЦБК, и еду в Соколики. Я видела этот же сон. Госпожа Таня Видова звонит в больницу, все четко, железным голосом объясняет дежурному врачу. Она добавляет, что в доме, возможно, нет электричества и воды. Через пять минут «реанимобиль» с бригадой врачей, аккумуляторными мощными лапами и большим запасом чистой воды, с включенной сиреной несется в Московскую область, в деревню Соколики.

Госпожа Таня через десять минут садится в свой представительский «Ауди». За рулем дежурный водитель. Рядом, как всегда, — Сережа.

При подъезде к Соколикам — поворот. Госпожа Видова по телефону предупреждает водителя «скорой», что за поворотом «скорая» притормозит, пропустит «Ауди». Она лучше знает подъезд к дому.

Полнолуние. Луна такая яркая, что можно читать. Через два дня начнется новая фаза Луны, погода изменится. Похолодает и начнутся проливные дожди. Таня сама чуть не заблудилась, настолько выросли деревья и кустарники на бывшем лугу. Настоящий парк.

Автомобили подъехали. После расставания с Колькой она все время в сумке носила увесистую связку ключей от Соколиков. Когда менялись сумки, а менялись они часто в зависимости от костюма, ситуации, ключи от Соколиков перекладывались в другую сумку. Зачем? Это был ее талисман, ключи в счастливую жизнь, которая временно нарушена.

Калитка была открыта. Дверь в дом тоже открыта. Луна освещала комнату так сильно, что все было видно. На диване лежал Николай Александрович. Таня сначала его не узнала. Но она знала, что этот тощий старик — ее Колька. Собака подошла к госпоже Тане, лизнула ее руку и заскулила, показывая, поворотом головы и глазами, на Кольку. Вошли врачи, зажгли свои лампы.

Началось. Капельница, уколы, обработка гнойной раны. УЗИ, подтвердило диагноз Тани до мелких подробностей. Принесли носилки. Николай Александрович неожиданно открыл глаза.

— Таня! Где ты была? Я так долго тебя ждал! Юшка, прости меня! Я — умираю. Жульку — не выкидывай!

Он опять закрыл глаза.

Таня закричала:

— Нет. Колька, ты не умрешь! Ты будешь очень долго жить! Я люблю тебя!

Носилки с больным погрузили в машину, включили сирену. Николай Александрович Большаков поехал делать операцию, возвращаться к жизни.

Госпожа Таня Видова рыдала в голос. Она в жизни ни разу так не плакала. Сережа принес успокоительные капли, воду, стакан. Она немного успокоилась. Сережа зажег свечку, которая стояла на столе в стакане. Таня увидела Жульку. Все это время, пока были врачи, горели яркие лампы, Жулька сидел за диваном. Он прекрасно понимал, что эти люди приехали и забрали его хозяина, чтобы он потом жил вместе с Жулькой. Он будет ждать столько, сколько понадобится. Эта женщина с таким необычным запахом Жульке тоже понравилась. Он не сомневался — они подружатся. Таня успокоилась, задула свечку и направилась к выходу. У двери сидел Жулька и вопросительно смотрел на госпожу Таню.

Она потрепала его по голове.

— Ну, что, друг, поехали домой!

Жулька все понял. Он так громко завыл, что Луна поменяла свою фазу. Через час, а не через два дня хлынул ливень. Госпожа Видова, полулежа, ехала в ЦБК. В ногах лежал Жулька Она не волновалась. Нет, она, конечно, очень волновалась. Но она знала — все будет хорошо. По дороге она давала распоряжения Сереже по поводу Жульки.

— С утра, на веревке, привязанной к ошейнику, отведешь Жульку в «Зоосалон». Я позвоню Элеоноре, она все проконтролирует. Без нее в салон с таким чудищем блохастым тебя не пустят. Я знаю, что говорю.

— Кто бы сомневался!

— Обязательно весь комплекс прививок. Собака неизвестно откуда. Потом стрижка. Кому стричь, скажет Элеонора. Она подберет ошейник, поводок, посуду собаке, коврик, косметику для шерсти. Кормить строго по указанию врача. Прислуга будет возмущаться, скажи — Татьяна Петровна уволит без характеристики. Я не слона в дом привезу, а собачку.