Желтый бриллиант

Она тихо вышла на улицу, села в машину и поехала вглубь квартала. Вокруг полуразрушенные, пустые дома. Окна без стекол, болтаются и громко хлопают входные двери. Дорога вся разбита, вода из огромных весенних луж заливает лобовое стекло. Там, далеко за домами – подъемные краны до неба. Они строят высотные дома, тоже – до неба. «Будет очень красиво», – думает Лола.

Она остановила машину, достала из сумочки мобильный телефон Николая Александровича Большакова. Долго вертела телефон в руках, из глаз капали слезы. Лола вынула из телефона сим-карту, щелкнула зажигалкой, но язычок пламени обжигал пальцы. Тогда Лола вышла из машины. На улице моросил теплый весенний дождь. В открытом подъезде пустого дома она разожгла из мусора маленький костерок, бросила в огонь сим-карту. Маленькая желтая пластинка медленно оплавлялась, скукоживалась, наконец, превратилась в комочек размером с горошину. Лола, обжигая руки, вытащила горошину из догоравшего мусора, вышла на улицу. Недалеко от подъезда она увидела около тротуара сливную решетку. Сильный поток весенней талой воды несся к решетке. Вода бурлила, закручивалась в воронку и исчезала в решетке. Лола нагнулась над решеткой и бросила горошину вниз.

Лола вернулась к машине, положила телефон под переднее колесо тяжелого внедорожника, завела двигатель и несколько раз проехала по телефону – вперед-назад, вперед-назад. Все.

Она с силой нажала на газ, тяжелая машина рванула. Лола поехала в Тверскую область. Она надеялась, что Валерка ее простит, поверит в светофор. Не убьет же он родную сестру. А деньги ей не нужны.

Погорельский с великим трудом добрался до домика в лесничестве. Он ездил на простенькой корейской машине. В городе даже удобно. Но когда он съехал с Новой Риги на проселок – тут все и началось. В лесу оказалось еще много снега. Огромные лужи, ямы. Большие ветки и целые деревья лежали поперек дороги. Машину заносило, она постоянно буксовала. Бока машины сильно помялись. Когда Погорельский, наконец, подъехал к домику, он увидел «Мерседес» Лолы. «Жигули» стояли несколько вдалеке от домика. В машине, на кресле водителя полулежал Нашатырь. Погорельский вышел из своей машины и подошел к «Жигулям». Было еще достаточно светло. Из плеча Нашатыря торчал шприц.

Из дома шел странный запах, похожий на запах паленых волос или кожи. Погорельский вошел. Весь дом был наполнен дымом. Казалось, здесь опаливают сотню куриц. За столом, под керосиновой лампой, сидел Валерий и пытался воткнуть шприц в вену. Он поднял голову. На Погорельского смотрели безумные глаза. Вернее, только огромные черные зрачки в тонком желтом ободке глазного яблока. Валерий заорал:

– Не видишь! Помоги вену найти! В страшном синем месиве вен не было видно. Погорельский взял шприц и с силой воткнул в руку. Рядом лежал еще один шприц. Погорельский подумал: «Для кого?» И воткнул в руку Валеры второй шприц. Валерка очумело посмотрел на Погорельского и пробормотал:

– Они украли мои день-ги. А этот – сбежа-л.

Голова Валерки громко стукнулась об стол. Он не дышал.

За кирпичной перегородкой стояла маленькая печка-буржуйка. Печка раскалилась почти докрасна. К печке как бы прислонилась Лола. Руки связаны веревкой, одежда и белье разорваны в клочья. Голова Лолы лежит на печке. Лицо почти обуглилось. Дымятся волосы. Череп расколот, видимо, о чугунный край. Из трещины на печку капает кровь, она шипит, запекается и сгорает.

Погорельский вышел на улицу. Стемнело. На небе появились первые, бледненькие звездочки.

Погорельский подогнал к дому «Жигули». Сначала он хотел поджечь дом и машину. Но еще холодно, сыро. Много снега. Останутся следы сгоревших людей. Он положил на заднее сидение Валерия и Лолу, отодвинул направо Нашатыря. Погорельский, когда только подъезжал, заметил ключ зажигания, оставленный в «Мерседесе». В багажнике машины лежал фирменный, мерседесовский трос. Погорельский прицепил «Жигули» и поехал на Конаковское водохранилище. На дамбе он отцепил трос, отъехал на «Жигулях» метров двести с открытой дверью. Он не сильно разогнал машину и боком вывалился из машины на дорогу. Слабые перила дамбы рассыпались, как кусочки мела. «Жигули» проломили тонкий, весенний лед и ушли под воду. Пакет с деньгами в пластиковой надежной упаковке остался лежать под водительским сидением «Жигулей».

Погорельский вернулся к домику, подогнал свою корейскую машину поближе к строению. Открыл дверцу бензобака, на длинной кочерге притащил горящее небольшое полено, бросил его в бензобак, упал на снег и покатился подальше от машины. Через секунду машина взорвалась. Домик загорелся.

Погорельский снял верхнюю одежду, ботинки, перчатки, шапку и бросил в огонь. В «Мерседесе» хорошая система обогрева. Адвокат Погорельский ранним утром был в Москве у себя в квартире.