Желтый бриллиант

Татьяна Петровна, озадаченно встала, подошла к окну. Весна, но уже совсем темно, значит, очень поздно. В саду, или парке, включены «пушкинские» уличные фонари на высоких столбах. Красиво! По разлапистой еловой ветке прыгает маленькая смешная птичка. По весне птичкам не спится! Птичка прыгает с одной ветки на другую. Татьяна Петровна перешла к боковому окну эркера. Из окна был виден главный вход в особняк. Львы мирно дремали на широкой лестнице, невысокие фонари подсвечивали мраморные ступени. Сбоку – перила на кованых опорах, и антискользящая дорожка. Иначе по мраморной лестнице не спуститься! Виден противоположный угол дома с нелепой пристройкой-башней, сооруженной по проекту и приказу последнего хозяина, господина Сикорского. В трехэтажной башне внизу – кабинет хозяина, комната секретаря. На втором – спальня, ванная комната. На третьем этаже библиотека и хранилище архивов. Имеется маленький английский лифт. Татьяне Петровне еще предстоит все это узнать. Сейчас, она любуется птичкой. Свет в кабинете мужа погас. У Татьяны Петровны задрожали руки. Она совсем забыла, что существуют «супружеские обязанности»! Нет, нет, она еще больна. Что скажет доктор!

Олег Борисович выходит на улицу, пошатываясь, с аккуратностью пьяного человека, спускается по лестнице, скорее, съезжает, по перилам. Он подходит к каменному зверю и целует льва в морду. По дорожке, которая соединяет главный особняк и двухэтажное, фундаментальное здание, идет человек. Во флигеле живет прислуга, находится квартира и офис управляющего имением. Это – Степаныч. Татьяна Петровна выключила торшер, прижалась к стене и стала наблюдать. Она чуяла, что-то произойдет. Татьяна Петровна почти не помнила и совсем не знала Андрея Степановича Кротова. Повар Раечка рассказывала, что Степаныч раньше служил в КГБ, был майором. Его «застукала» служба внутреннего контроля, или как там, неважно, за пьянку. Или за наркотики, или… Раечка покраснела и замахала полными ручками.

– «Добрая душа», Олег Борисович, взял к себе на работу, хорошую зарплату положил!

Татьяна Петровна не поверила сплетням. Принимать отставных офицеров силовых структур в частные охранные предприятия – обычная практика. Она вспомнила Степаныча. Недавно он ходил по дому, осматривал все углы. Татьяне Петровне поклонился.

– Очень рад, Вы уже выздоравливаете. Очень, очень, рад! Знаете – хозяйство большое, прислуга – бестолочь. Все на мне. Все – сам.

– Да, сочувствую.

Татьяне Петровне не понравился этот человек. Бывают такие лица, на которых есть глаза, уши, нос, рот. А лица – нет. Не за что зацепиться. Впрочем, зацепили глаза, злые, колючие, как у волка.

Степаныч подошел к Сикорскому. Олег Борисович немного боком, виляя плечом, погрузился в объятия друга. Они слились в долгом любовном поцелуе. Было видно, что они очень скучали друг без друга. Они целовались еще и еще. Степаныч обнял Сикорского за плечи и почти на руках поднял по лестнице обратно в дом. В башне на первом этаже тускло светил ночник.

Татьяна Петровна отошла от окна. В висках стучало. Господи, что делать? Позвонить Ваське и все рассказать? А как он среагирует? Все только стало налаживаться! Васька, кажется, улетел в Норвегию. Анечка – с мамой, как хорошо! Может быть, ей все показалось? Степаныч зашел к хозяину дома с отчетом, помог ему подняться по лестнице? Она должна все знать. Сегодня она, не думая, поставила свою подпись в ответственном документе.

Татьяна Петровна еще раз посмотрела в боковое окно. На втором этаже башни ярко светилась хрустальная люстра. Цветные блики пробивались сквозь плотные занавески. Ночник на первом этаже погас.

Татьяна Петровна сняла тапочки, натянула на ноги еще одни носки и, бесшумно спустилась по лестнице. Лестница пару раз скрипнула. Эхо разнеслось по всему дому. Она зашла на кухню, попила воды, и как бы невзначай, случайно заблудившись в темноте, оказалась около двери в кабинет. Двери в этом доме были дубовые, очень тяжелые.