Желтый бриллиант

— Это — что, керамика?

— Облицовочный кирпич.

Стены были неопределенного цвета: темно-бордового, кирпичного, с вкраплениями серых, темно-синих, даже голубых кирпичей. Чем-то это напоминало фантасмагории великого Гауди. (Испанский архитектор начала ХХ века). Входная лестница в три ступеньки спрятана в глубине дома. Поржавевшая железная дверь.

— Здесь будут дубовые двери с антивандальными гранеными стеклами. Во всем доме — центральные коммуникации, подключенные к городу. Дом уже две зимы протапливается.

Госпожа Таня Видова вошла в дом. Полы везде закрыты оргалитом, белые гипсовые стены готовы под любую отделку. Лестница из африканского темного дерева закрыта пленкой. Но видно, что лестница — очень проста, вернее, сложна по дизайну. Она, несомненно, будет украшением дома. В дверь постучали.

Риэлтор посмотрел на часы.

— Это — дизайнер, он Вам будет более полезен.

В помещение вошел молодой высокий мужчина. Он был одет в черные мягкие сапоги с пряжками, кожаные штаны, пеструю вязаную безрукавку, фланелевую в клетку рубаху навыпуск, безрукавку-пуховик, длинный трикотажный шарф накручен вокруг шеи. У него были совершенно синие глаза, тонкие черты лица и пышные, зачесанные набок светло-русые волосы. Он улыбнулся.

— Й, а, кажется, не опоздал. Я — Микола Швабский, дизайнер этого дома.

Госпожа Таня замерла. Она в жизни не видела такой красоты. Она не могла вымолвить ни слова.

Риэлтор ехидно улыбнулся и процедил сквозь зубы:

— Что, красив? То-то и оно! И ведь — талантлив.

Госпожа Таня выдохнула, улыбнулась и произнесла:

— Конечно, ведь только красивый человек может создать красивый дизайн.

Микола Швабский обратился к госпоже Тане:

— Вы всерьез будете покупать именно этот дом? Он весьма дорог.

— Я весьма богата. Дом мне очень нужен, но окончательное решение зависит от Вас.

— Тогда давайте работать. Дом задуман в голландском стиле, скорее, по голландским мотивам.

— Почему именно Голландия?

— Прихоть художника, не более.

— Вы где-то учились?

— Конечно, — возмущенно воскликнул Микола. — Я родился и вырос в маленьком городке Торунь, в Польше.

— Я была в этом городе-сказке.

— Спасибо. Потом Московский архитектурный, потом два года — свободный студент в Суриковском, в Питере. Я просто изучал архитектуру по городу. Петербург — лучший учебник архитектуры и дизайна. Сейчас живу и работаю в Лондоне. Но дома бываю не часто. С этой стройкой уже год живу в Москве.

Госпожа Таня улыбалась. Глаза светились давно забытым зелено-изумрудным светом.

Микола водил госпожу Таню по дому, объяснял самые новые технологические достоинства, уровень защиты окон, которых в доме было достаточно много. Первый этаж — стандартный, большая прихожая, холл, не очень большой, но огромная столовая с раздвижной стеклянной стеной и выходом в сад с розарием, по образцу розария в Бадене.

— Вы бывали в Бадене? — учтиво спросил Микола.

— В прошлом году — прожила больше месяца в августе.

— Тогда вы видели сад Розеннойхайте.

— Видела и потеряла покой и сон.

— Теперь Вы его вновь обретете.

Кухня, несколько нестандартная, но роскошная. В конструкции мебели, обилии полок и полочек, белых кружевных «подзорах» на окнах, темных деревянных балках на потолке, необычной, под старинную угольную печь, плите класса «люкс» уже витал аромат Голландии.

Осматривая большую столовую, не сдерживая восторга, госпожа Таня, воскликнула:

— Здесь я повешу натюрморты Питера Класа и Вилема Хеда, а в маленькой гостиной — Питера Брегеля — младшего.

Микола удивленно посмотрел на покупательницу.

— Вы имеете в виду принты на клеенке, что продают в магазинах?

— Не-ет, как можно!

— Тогда — копии? Ведь подлинники — бесценны.

Таня слегка покраснела.

— Да, я имела ввиду — очень хорошие копии.

— Это любопытно. Я буду любопытно смотреть. Это важно, что Вы сказали, какие картины, это серьезно меняет дело.

Второй этаж — более спокойный. Выдержан в классическом стиле. Госпожа Видова определилась со спальней и своим кабинетом. В спальне, рядом с кроватью, на небольшом возвышении стоит Египетская кошка.

Микола недовольно пробурчал:

— Раз Вы не можете расстаться с этим безмозглым животным, тогда я знаю, с какими импрессионистами этот наглый кот подружится.

Госпожа Таня хохотала до слез.

Еще осталась гостевая спальня и сдвоенная комната — кабинет со спальней и большим кожаном диваном. Госпожа Видова особое внимание уделяла именно этому объекту. Микола удивился.

— Вы, кажется, живете в одиночестве?

Она почти грубо ответила:

— Ко мне приезжает внук-школьник. Здесь надо разместить портреты, вернее, гравюры, великих ученых-физиков. Смотрите — вот так, именно так!

Все документы — оформлены, деньги заплачены, дом — куплен.