Желтый бриллиант

Ануш открыла дверь и зажала рот рукой, чтобы не закричать. Рядом стоял Артурчик. Он первый сообразил, что срочно нужна вода. Тане смочили губы, приподняли голову, стали поить водой. Она пила долго, захлебываясь. Затем Ануш и Артурчик бережно дотащили Таню до дивана, Ануш постелила то, что валялось на полу. Она сидела рядом, в кресле, смотрела на соседку и ничего не понимала. Артурчик обошел знакомую квартиру, юноша часто заходил к соседям — поиграть с Николаем Александровичем в шахматы. Он стал что-то говорить на армянском языке. Ануш качала головой, всплескивала руками, вытирала слезы.

В молодости в Ереване Ануш работала медсестрой, она быстро оценила состояние Татьяны Петровны. С ней случилась большая беда. И это заказное письмо, которое почтальон приносила три дня подряд, в 193-ю квартиру, но никто не открывал, только лаяла собака. Почтальон уговорила Ануш взять письмо, паспортные данные получателя она впишет потом.

Артурчик все убрал за симпатичным песиком, тряпкой протер пол. Ануш принесла кастрюлечку густого наваристого супа и из ложки покормила Татьяну Петровну. Таня наелась, даже слегка улыбнулась. Ануш крепко сжала Танину руку и протянула ей письмо. В письме сообщалось место и время судебного бракоразводного процесса. Таня спокойно восприняла содержание письма, она уже все знала.

Ануш было непонятно, связано ли ограбление квартиры и жестокое, до полусмерти, избиение Татьяны Петровны с предстоящим разводом? Как Николай Александровича, такой приятный, вежливый человек, ученый, захотел расстаться с такой чудесной женщиной? Или это — совпадение? А была такая хорошая семья!

К вечеру пришел Арам Акопян, он велел срочно вызвать скорую и полицию. Сценарий повторился. Необходима срочная госпитализация, «акт о нанесении тяжких телесных повреждений», заявление в полицию. Таня ото всего отказалась, дала расписку, ведь она любила Кольку. Ануш вызвала врача из районной поликлиники, объяснила ситуацию, «отблагодарила» за понимание. Артурчик бегал в аптеку, медсестра из Еревана лечила и кормила Таню.

До развода оставалось три недели. Неожиданно приехал Василий. Уже неделю он не мог дозвониться ни до отца, ни до матери. То, что он увидел и услышал, привело его в шок. Недослушав Ануш — она готовила маме очередной укол, Василий выскочил из дома, громко хлопнув дверью. Он собирался пожаловаться родителям, что работы нет, Аня, возможно, ждет ребенка, Лида требует купить Артемке новый велосипед, куртку для весны и резиновые сапоги.

Таня очень медленно приходила в себя. Через два дня опять приехал Василий, спокойный, задумчивый. Он сказал, что звонил отец, требовал срочно пригнать машину на стоянку около супермаркета и отдать документы и страховку.

— Ничего не делай, на звонки не отвечай, потерпи до суда. Я так просто не сдамся, — успокоила сына Татьяна Петровна.

Вдруг обнаружилось, что у нее нет телефона. Таня вспомнила, как Николай его разбил. Василий для начала отодвинул диванчик. В дальнем углу в пыли валялась невредимая сим-карта. К великому счастью, сумку Татьяны Петровны по каким-то причинам не украли. Паспорт, пенсионная и социальная карточки — в кошельке, а кошелек — в сумке. Пусть совсем небольшие, но деньги есть. Василий купил матери новый, самый простой китайский телефон.

Татьяне Петровне становилось все лучше. На лице еще оставался лилово-желтый синяк. Он постепенно «сплывал» со лба, через глаз, на щеку и челюсть. Гематома на затылке почти рассосалась, боль в пояснице купировали современными анальгетиками. Татьяна Петровна, пошатываясь, ходила по квартире, грелась на солнышке, на лоджии. Она рассматривала книги, шкафы с коллекциями и удивлялась: «Почему грабители не взяли фарфор?» Впрочем, это ясно. На упаковку хрупких чашек, блюдец, статуэток нужна неделя кропотливой работы, специальные коробки и упаковочная бумага. А времени, судя по всему, было очень мало. Книги, понятно. Кому они нужны в наше время, даже задаром. Картины, не ахти какие, особо не продашь. На «Вернисаже» на Крымском Валу художники целыми зимами мерзнут у всех на виду.