Желтый дом. Том 2

Исчерпывающим образом проблему индивидуализма решил Митрофан Лукич, о коем я уже упоминал в предостережении. Увидев МНС, медленно бредущего по коридору от большой лестничной площадки в сторону малой и не обращающего на него (на самого Митрофана Лукича!) ни малейшего внимания, Митрофан Лукич оторопел от изумления и вымолвил только одну короткую, но чрезвычайно глубокую по мысли фразу: «А по-че-му?!» Мне, как бывшему солдату, было совершенно ясно, что именно хотел сказать этим Митрофан Лукич: он хотел сказать то же самое, что сказал бы в свое время маршал Буденный, увидев в кавалерийском полку, гарцующем по Красной площади мимо Мавзолея, человечка в драных джинсах, с длинными, давно не мытыми волосами, с клочковатой бородой и книжкой на не понятном никому языке вместо шашки. Можете себе представить, что сказал бы по сему поводу упомянутый маршал?! Кстати, именно эта, исполненная глубокого смысла фраза Митрофана Лукича, а не доносы стукачей о разговорчиках на малой площадке и не высшие соображения на Лубянке и Старой площади, вынесла окончательный, не подлежащий обжалованию приговор МНС. Она подвела итог всему. Ею и можно было бы закончить книгу. Это было бы вполне в духе лучших традиций мировой литературы — ставить вечные проблемы и тем самым будить сознание передовой части человечества. Но все же хочется в нарушение традиций извлечь и какие-то позитивные уроки из сказанного. Я знаю, что такое извлечение уроков есть наиболее занудная часть человеческого бытия, и потому не буду утруждать читателя длинными назиданиями. Ограничусь лишь одним, который мне импонирует больше всех:

Первейший жизненный урок

Постиг я, будучи еще солдатом в обреченной роте:

Когда не в ногу с прочими идешь

И вопреки всему наивно ждешь,

А вдруг из этого какой-то выйдет прок,

Иди напротив.

Москва, 1978 —Мюнхен, 1979