Желтый дракон Цзяо

— Остался еще один труп. Кассир из Китайского банка. Пропал девятнадцатого декабря. В его сейфе обнаружена недостача в сто тысяч долларов.

— Ну-у, на вашем месте я плясал бы от радости. — Аланг воздел руки к потолку. — Прекрасный кандидат в трупы! Ста тысячами даже «Триада» не побрезгует.

— А я радуюсь, — хмуро ответил Патрик. — Разве по мне не видно?

— Ну ладно, — уже серьезно сказал Аланг, — занимайтесь кассиром. И найдите время заскочить в береговую полицию. Нужно ведь как-то подбираться к «Тумасику».

— А что нам даст «Тумасик»? — вяло спросил инспектор.

— Что нам даст «Тумасик»? — Аланг задумался. — На многое, конечно, рассчитывать не приходится. Но, судя по всему, кто-то из членов экипажа должен был иметь отношение к «Триаде». Ведь вы сами говорили, что на судне не осталось никаких следов столкновения. Значит, кто-то позаботился заранее, чтобы «Триада» беспрепятственно проникла на судно.

— Это мог сделать и кто-то из пассажиров.

— Не исключено. Но, даже если и пассажиры, и экипаж погибли во время кораблекрушения, у них остались родственники, друзья, знакомые. Придется покопаться. В конце концов, на «Тумасике» находилось не так много людей. Около трех десятков. На выяснение их связей уйдет не так много времени.

2

В воскресенье Патрик проснулся рано, соскочил с кровати и раздвинул шторы на окнах. Солнечные зайчики, словно ожидавшие этого момента, проворно разбежались по комнате, наполнив ее веселым светом.

Патрик поставил воду для кофе и пошел под душ. Наконец-то он проведет с Джун целый день, Они договорились сегодня поехать на Сентозу — райский островок с изумительными пляжами и аппетитными сатэ[20], которые малайцы-повара жарили под открытым небом на небольших каменных мангалах.

Патрик не считал, что с Джун у него получится серьезный роман. Джун ему нравилась и все. Как нравились многие знакомые женщины, с которыми приятно провести время. Но в глубине души Ло чувствовал, что Джун не похожа на его предыдущих женщин и что его отношение к ней несколько иное. Патрик на несколько секунд задумался, вспоминая вечер у Алангов, когда он познакомился с Джун. Тогда госпожа Лау преподнесла его как потенциального жениха, но ее слова были восприняты всеми как шутка.

— Нет, госпожа Лау, ваш номер не пройдет, — пробормотал себе под нос инспектор. — Джун явно не создана для кухни и пеленок, а на экономку и кормилицу у меня нет денег.

Когда он кончил завтракать, было уже восемь часов. Джун ждала его в девять, и Патрик решил прогуляться пешком.

Обогнув храм Шивы, он вышел на центральную улицу города— Орчард-роуд и невольно замедлил шаг. На улицу выкатывалась пышная процессия индусов. Она двигалась в ту же сторону, что и Ло.

Во главе шествия чинно вышагивали несколько полуголых мужчин. Их лица и тела были разрисованы белой краской. На плечах у каждого на мягких оранжевых подушечках лежали стальные перемычки, скреплявшие четыре вертикально расположенных стержня — два спереди и два сзади. На стержнях держались развесистые дуги, а в просверленные в них дырки было вставлено около тридцати деревянных стрел с острыми металлическими наконечниками, которые упирались в тела несущих их мужчин, образуя множество маленьких ранок. Следом за мужчинами плавно двигалась пышно украшенная разноцветными лентами посеребренная карета с подношениями— фруктами, кокосовыми орехами и чем-то еще, что Ло не смог рассмотреть. Потом шли люди в ярких одеждах, увешанные разноцветной фольгой, гирляндами, золотой и серебряной мишурой. В руках они несли тоже кокосовые орехи, колокольчики, огромные морские раковины. Некоторые кололи себя иголками, другие шли в сандалиях, утыканных гвоздями, острия которых впивались в подошвы обладателей. Толпа гудела, кричала, танцевала на ходу и пела псалмы под грохот барабанов, медных тарелок и раковин.

«Тайпусам»!» — догадался Ло, вспомнив услышанное когда-то название индуистского религиозного праздника. Кто-то из знакомых рассказывал, что ежегодно в день «Тайпусама» верующие индусы собираются большими колоннами и направляются в пагоду Четтиар на Тэнк-роуд. Там, перед статуей Субраманьи, старшего сына бога Шивы, они истязают себя иглами, гвоздями, острыми стрелами, разламывают и сжигают кокосовые орехи. Это считается выражением преданности Субраманье, который в глазах набожных индусов является воплощением добродетели, силы, молодости, мужества, красоты и бог знает чего еще. Тех, кто приходит в Четтиар, Субраманья, по поверью, хранит от невзгод и наделяет своими качествами.

Инспектор полюбовался красочным зрелищем, но потом решил отстать, потому что надрывный звон колокольчиков, грохот барабанов, тарелок и трубные звуки, которые почитатели Субраманьи во всю мощь своих легких извлекали из морских раковин, оглушали Патрика, и это начало его раздражать.

— Здравствуйте, господин инспектор, — раздался вдруг зычный голос над самым ухом Ло, и Патрику показалось, что его приветствует сам старший сын Шивы.