– Ну, вы меня извините, пани, я до коней, чтоб ближе подъехать… А тут литак[39]
немецкий по мени стрелять начал… Кони, пани, понесли, и что там было, я, слово чести, не помню… Сам до тямы[40] только в поле пришёл…– Так, так, я понимаю… – закивала Ковальская и, разорвав конверт, наскоро пробежала глазами текст.
Дмитро мгновенно насторожился, но, к его удивлению, Ковальская улыбнулась парню.
– Я вам очень благодарна…
– За что, пани? – искренне удивился Дмитро. – То вы меня извините, что я вашего брата в поле кинул… А тут ещё такое началось, вот я и подумал, что то письмо важное, может, там про маетности[41]
или ещё что…– Какие у нас маетности… – махнула рукой и горестно вздохнула Ковальская.
– А-а-а, – удовлетворённо протянул Дмитро и, заметив, что из дверей вышел ещё и молодой стройный мужчина, поздоровался. – Добрый день, пане Ковальский.
Не отвечая, мужчина неотрывно смотрел на Дмитра, а женщина, обернувшись, радостно сообщила:
– Представляете, пане Зенек, этот человек принёс нам от брата письмо. Ну, то, что вы говорили…
– Замечательно. – Мужчина странно улыбнулся и обратился к Дмитру: – Скажите нам, кто вы? Откуда?
– С Подгайчиков я… Иванчук Дмитро… – сбивчиво ответил парень и попятился. – Пробачьте[42]
, мне ехать треба…– Да вы хоть расскажите подробнее, как и что… – попробовала остановить его Ковальская, но Дмитро, не слушая никаких уговоров, заспешил к калитке…
После нападения на воинскую колонну боёвка Смереки затаилась на Меланчиных хуторах. Остап, впервые побывавший в настоящем деле, всё ещё находился под впечатлением от короткой огневой стычки и время от времени с удовольствием вспоминал, как билась в его руках «зброёвка», как кругом грохотали выстрелы и свистели пули. А от того, что он вёл себя, как надо, Остап втайне наливался гордостью и хвалил себя за правильно выбранный путь.
Правда, эти приятные воспоминания старательно обходили тот момент, когда Остап, расстреляв патроны, с испугу бросил пулемёт, и надо же, чтобы именно тогда на него выскочил убегавший польский майор… И всё бы ничего, никто Остапа ни в чём не упрекал, но Смерека, проводивший потом детальный разбор боя, почему-то обратил особое внимание на то, что удравший поляк был вроде как лично знаком Остапу…
Вдобавок из разговоров боевиков, со всех сторон обсуждавших перипетии в общем-то удачной засады, Остап уяснил себе, что хотя в целом дерзкое предприятие удалось, но самого главного из ехавших впереди колонны в легковых машинах, захватить не удалось, а вдобавок ещё несколько человек, и среди них тот самый польский майор, сумели ускользнуть.
Но всё это, как ни смакуй, оставалось в прошлом, зато впереди, как понял из прозрачных намёков Остап, его ждал Краков, где после нелегального перехода новоустановленной демаркационной линии, ставшей вроде границы, бывший студент должен был пройти вышкил[43]
, а потом, став настоящим военным, получить, как и Смерека, под командование боёвку.От этих приятных размышлений Остапа, устроившегося на солнышке под скирдой, оторвал оклик:
– Друже Левко, к командиру!
Остап мгновенно вскочил на ноги и не пошёл, а побежал на подворье местного священника отца Теофила, в доме которого разместился штаб боёвки. Буквально через пару минут оказавшись в комнате, обставленной почти на городской лад, запыхавшийся Остап прямо с порога уже на военный манер гаркнул:
– Друже Смерека! Шеренговый[44]
Левко прибыл!Смерека, расхаживавший по комнате, окинув строгим взглядом Остапа, отозвался:
– Добре, що прибыл, – и показал на устроившегося в дальнем уголке комнаты крепкого мужчину. – Вот друже Змий с тобой поговорить хочет…
Убеждённый, что именно сейчас пойдёт речь о желаемой переброске в Краков, Остап повернулся и выжидательно посмотрел на Змия. Раньше Остап его никогда не видел и даже не слышал этого «псевдо», но это было в порядке вещей и никакого удивления не вызывало.
Змий, не вставая с места, оценивающим взглядом глянул на Остапа и неожиданно спросил:
– Друже Левко, я хочу знать, при каких обстоятельствах ты встречался с поляком?
– С каким поляком? – не понял Остап.
– А с тем польским майором, которого ты упустил, когда он выскочил на твою позицию.
Голос Змия звучал холодно, и Остап, внезапно уяснив, что сейчас речь пойдёт вовсе не о Кракове, а об его досадной промашке, сбивчиво пояснил:
– Так, друже Змий, он внезапно выскочил, а у меня патроны вроде как кончились…
– И хорошо, что патронов не было, – непонятно почему сказал Змий и повторил вопрос:
– Меня интересует, где и как вы встречались раньше?
– А, вон что, – Остап облегчённо вздохнул и обстоятельно пояснил: – Я хотел вступить до войска, а этот майор встретил меня в войсковой канцелярии и сказал, что уже поздно.
– Чего-нибудь особенного или сугубо личного он не говорил? – поинтересовался Змий.
– Нет, – отрицательно покачал головой Остап. – Сказал только напоследок, что ценит моё мужество и преданность.