Желтый свитер Пикассо

Опасности заражения, может, и не ожидалось, но… как писал Александр Сергеевич: «И всё тошнит, и голова кружится. И мальчики кровавые в глазах…» – все это для Клима Щедрина вдруг стало очень актуальным. Хотя, конечно, в отличие от Годунова, угрызениями совести он не страдал. А появление кровавых мальчиков вообще анализу не поддавалось. Однако ж… мальчики присутствовали, чтоб их! – и это его насторожило. Может, он тоже заболел? Два человека уже отошли на небеса и умерли от одного и того же редкого заболевания. В случайность и совпадение верилось с трудом. Да и какие могут быть совпадения, если один был мужем Марии Леви, а другой – любовником? Господи! Да эта девка – ходячий разносчик инфекции! Если бы еще знать, как эта гадость передается. Может, половым путем? Это было бы хорошо. А если капельным? Тогда они все обречены! И Аля, и он – все, кому посчастливилось пообщаться с актрисой. Мама дорогая! Повезло так повезло! Что делать-то? «И рад бежать, да некуда… ужасно!» – обреченно процитировал он Пушкина. Умирать от амебного энцефалита, симптомы которого Клим представлял себе с трудом, совсем не хотелось. Состояние тем временем подозрительно ухудшалось: мутило все сильнее, и голова раскалывалась так, что заглушала боль в плече и ребрах. Нужно было срочно ехать в больницу, но сначала – домой, предупредить Алевтину об опасности, а после вместе с ней по «Скорой» – в больницу.

Как он добрался до дома, Клим помнил смутно. Припарковал машину, пошатываясь, вошел в подъезд, опираясь о стены, доковылял до лифта, поднялся на свой этаж и позвонил в дверь – ключи искать уже не было сил.

– Это ты, дорогой? – поинтересовались из-за двери.

– Я, – хрипло отозвался Клим, привалился к косяку и потер виски. Болезнь прогрессировала стремительно, начались проблемы со слухом – голос невесты звучал как-то странно.

Щелкнули замки, и дверь открылась. Клим ввалился в прихожую, невесты в прихожей не оказалось.

– Аля! – позвал он.

– Одну минуту! – крикнула Алевтина из глубины квартиры.

– Аля! – позвал он еще раз, на ногах он держался с трудом. – Аля, срочно звони «03»! Возможно, Мария Леви заразила нас амебным энцефалитом. У меня голова трещит, и уже глюки начались. И прости меня. Я люблю только тебя одну. У меня с той француженкой ничего не было. Клянусь! Это была всего лишь игра. Ввязался сдуру благодаря Варламову. После все объясню. Аля! Где ты? Помоги!

– Я здесь, любимый, – сказала Алевтина, вышла в прихожую и вскрикнула: – Господи Иисусе, что с тобой?! Что случилось, Кле… Клим?

– Ты?! – Клим ошарашенно уставился на девушку, потом несколько раз моргнул и потер глаза кулаком: – Ты?! Как ты… Как ты здесь…

– Клим, ты меня пугаешь, не смотри на меня так, словно видишь впервые в жизни.

– Но…

– Никаких – «но»! Пойдем, я уложу тебя в постель и сделаю холодный компресс. И не следует увлекаться спиртным, милый мой Клим, – ехидно заметила невеста.

– Срочно звони «03», я ж тебе говорю, – вяло и неуверенно потребовал Клим, доплелся до гостиной и рухнул на диван, продолжая таращиться на девушку.

– Как скажешь, милый, – ласково сказала невеста, укрыла его пледом и вышла в другую комнату.

* * *

– Где больной? – с порога спросил доктор, коренастый мужичок лет сорока с открытым и добрым лицом, пропустив перед собой в квартиру двух крепких фельдшеров, тоже с добрыми и открытыми лицами.

– Ужасно, доктор! – всхлипнула девушка, скорбно улыбнулась и указала в сторону гостиной. – Он меня не узнает и ведет себя очень странно. Говорит, что у него энцефалит.

Врач с пониманием кивнул. Фельдшеры мгновенно проследовали в указанном направлении и заняли позицию: один у окон, другой – у двери. Доктор остался в прихожей.

– Давно началось? – полюбопытствовал он.

– Сегодня. Мне так неловко, доктор, он… он… пил… много… две недели…

– Ясно, – пропел врач и проскользнул в гостиную. – Здрасьте. Я доктор, – представился он, держась от пациента на некотором расстоянии, безопасном. – Как чувствуем себя?

– Хреново, – вздохнул Клим. – Голова трещит, со слухом проблемы, в глазах туман, и мутит еще сильно. Вы должны взять у меня анализы на энцефалит! Я уверен, что у меня энцефалит! И у невесты тоже. Нас заразила актриса Мария Леви. Сначала умер ее любовник, потом муж! И все из-за крысы. Хотя, конечно, может, крыса тут и ни при чем? Не знаю, но на всякий случай эту женщину следует изолировать от общества, пока она не перезаразила пол-Москвы!

– Понял, не вопрос. Бля-бляки навещают? – ненавязчиво поинтересовался доктор.

– Что, простите? – опешил Клим.

– Черти, крысы, тараканы, прочие твари? – полюбопытствовал доктор.

– Нет… – ошеломленно сказал Клим. – А должны?

– По-разному бывает. Что с лицом?

– С лестницы упал, – вяло объяснил Клим.

– Убегали от кого-то? – поинтересовался врач.

– Откуда вы?.. – смутился Клим.

– Значит, убегали. От кого?

– Да от художников, – нервно усмехнулся Клим.

– И много их было?

– Целая толпа! – вздохнул Клим. – Чудом жив остался.