Желтый свитер Пикассо

- Приехал все-таки? - сухо поинтересовался он, вяло пожал ему руку и подвел Клима к двери в один из кинозалов.

- Вы по телефону сказали, что у вас ко мне очень важное и срочное дело, вот я и прилетел. Дай, думаю, совмещу полезное с приятным. Что за дело? Могу я узнать?

- Все вопросы мы могли легко решить в Москве. На днях я как раз туда собирался. Ты зря приехал, Клим, - жестко сказал Варламов. - Букет, кстати, дрянной, - добавил он невзначай, - на твоем месте я бы выкинул этот веник в помойку.

- Этот веник я приготовил специально для вас. Презентую вам, так сказать, лично, в руки, сразу же после премьеры, - сквозь зубы процедил Клим.

- Ладно, Клим, иди. Алечке сейчас нужно твое участие. Она сидит в первом ряду, - неожиданно миролюбиво сказал Варламов, открыл дверь и втолкнул Клима в полумрак кинозала.

Стараясь не шуршать упаковкой букета, Клим на цыпочках проследовал в зал и чуть не выронил цветы из рук - в двух шагах от него стояла Алевтина. Это было так неожиданно, что он не удержался от эмоций, бросился к невесте и сжал ее в объятиях.

- Que vouz utilisiez, idiot?! [2] - зашипела низким голосом невеста и с силой отпихнула Клима от себя. Клим вжался в стену и вытаращил глаза. Перед ним стояла совершенно незнакомая девица, судя по всему, француженка. Теперь, хорошо рассмотрев эту девушку, Клим не понимал, как он мог принять ее за Алевтину.

- Э-э-э, пардон, - шепотом промямлил он и почему-то спрятал букет за спину. - Пардон, мадемуазель, обознался. Это же надо, так лохануться! Где тут у вас первый ряд? Ага, там. Всего хорошего, о’ревуар, - Клим учтиво поклонился.

Француженка холодно улыбнулась и, не сказав ни слова, стала пробираться в глубь зала к своему месту. А Клим все стоял, растерянно глядя ей вслед. Похоже, перелет плохо отразился на мозгах и у него начались зрительные галлюцинации. Очнулся он только тогда, когда француженка села и о чем-то зашепталась с пожилой дамой по соседству. Удивительно, но, кроме той дамы, никто не обратил на происшествие внимания: зрители увлеченно смотрели фильм.

А посмотреть было на что! На экране его невеста занималась любовью с белобрысым красавцем Рутгером Ольсеном, принцем датским, мать его… Негодяй трогал Алевтину за… за… И гладил ее по… по… А она… она отдавалась ему с такой самоотверженностью и сладострастием, как будто так и надо!

Перед глазами все поплыло, он вылетел вон из зала, просвистел мимо Ивана Аркадьевича и понесся сломя голову на улицу, оставив после себя на полу осыпавшиеся с букета лепестки роз.

Иван Аркадьевич проводил взглядом удаляющуюся фигуру и хихикнул. «Право, как неловко получилось: воткнуть жениха Алевтины в кинозал в самый провокационный момент», - подумал Иван Аркадьевич и ехидно потер ручки. Но разве ж он знал? Разве знал он, что именно в эту минуту, тридцать пятую с начала фильма, герой сольется воедино с героиней. И на часы даже не смотрел! Настроение Ивана Аркадьевича заметно улучшилось, а то он уж было затосковал. Хотя, конечно, Клим спутал ему все карты. И за каким лешим его принесло в Париж?! Придется принять меры, чтобы Клим не прорвался на банкет. К счастью, вечеринка будет закрытой и сделать это будет несложно. Иначе Ольсену придется потом долго прикладывать примочки к множественным гематомам лица. Впрочем, на Ольсена Ивану Аркадьевичу было плевать, напротив, понаблюдать за «битвой минотавров» было бы занятно, но не сейчас и не сегодня. Допустить, что Клим каким-то образом засветится на вечеринке, Варламов никак не мог, поэтому достал сотовый и отдал короткое распоряжение организаторам банкета. Вопрос был улажен, осталось позаботиться об Алевтине и не дать ей возможности случайно столкнуться с любимым до завершения мероприятия. Иначе все, что он задумал, осуществить будет гораздо сложнее, а это совсем не входило в его планы.

***

Это был успех! Когда-то давно она уже ощущала нечто подобное, в ранней юности, стоя на обшарпанной сцене школьного актового зала. И это легкое головокружение, и бешеное сердцебиение, и пьянящее ощущение счастья.