Желтый ценник

– Где была? – уставился Володя на Асю, явно пытаясь взглядом передать недовольство и усталость.

– На лебедей смотрела, – ответила за Асю Гася.

– Своих бл… не хватает? – Володя переставил «б» в начало слова, и получилось очень смешно и хлестко. В автобусе зычно засмеялись. Ася смутилась и, бесконечно извиняясь, заспешила к своему месту. Дожидаясь, пока Ася с Гасей пройдут в салон, Володя обернулся и громко крикнул:

– Все?

– Вроде все… – голоса нестройные, сомневающиеся.

– Соседей посмотрите, – не унимался Володя, осторожно трогая автобус с места.

– На заднем сиденье два мужика были, – вдруг вспомнила Гася.

– Спят, я проверил, – буркнул Володя, открыл пакет с семечками. Грыз, чтобы не уснуть.

Этого пакета хватит часов на пять, как раз примерно через столько будем в Москве. Сейчас бабоньки утихомирятся. Наступит тихое сопение, постанывание, всхлипывание, шуршание.

Володя любил заезжать в Москву ночью. Пустые проспекты, желтые светофоры, сонные милиционеры. Особенно много их становилось около самого рынка. Прятали машины за поворотом, в кустах. При виде челночного автобуса выскакивали, делали вид, что проверяли документы, меж страниц вылавливали денежку и умело пропадали в ночь досыпать. Незримый шлагбаум поднят, негласный пропуск выдан, номера автобуса переданы по рации. Милости просим в столицу нашей Родины. Дважды автобус не тормозили. Мзда уплачена, проход открыт. Если была попытка остановить второй раз, поднималась тревога. Вывод: или бандиты, или чужие на участке. И оба вывода нежелательные. Челночные автобусы очень часто грабили, и поэтому их охраняли, и за это водители платили, и никто не собирался эти правила менять. В последний раз стало дороже, значит, придется бабонькам раскошеливаться, платить за билет и багаж по повышенному тарифу.

Километров через двадцать стал накрапывать дождь. Странно. На небе вроде ни облачка. Но весной может полить из пустоты.

Почему-то громко зашевелились пассажиры: кто-то стал бубнить, кто-то материться.

В зеркале видно, как, перешагивая через ноги женщин, медленно продвигался мужчина. Один из двух, что ехали сзади. Странные пассажиры: ни словом не обмолвились, на стоянках не выходили. Кутались в теплые зимние пуховики, когда на улице по-весеннему тепло. Но Володя уже привык к такому. Среди челноков довольно часто попадались непонятные личности: стихи пишут, песни горланят, жен бьют, лебедями любуются.

Мужчина осторожно прижимал локоть правой руки к животу, словно боялся уронить то, что там запрятано, и смотрел на водителя в отражение зеркала. «Может, живот прихватило, – думал Володя, одновременно следя за дорогой и мужчиной, – такое часто бывает с новичками». Придется останавливаться – не хотелось бы. Кругом пустота и темень.

– Слышь, братан, – сказал человек, добравшись до Володи, – притормози.

– Не положено, – тихо ответил Володя, даже не сбавляя скорости.

– Не понял, – разочарованно удивился подошедший. – Ты че, братан, рамсы попутал? Тормози, говорю.

Володя не ответил. Слышно было только, как тихо шуршали колеса по асфальту, обгоняли автомобили, похрапывали спящие.

Человек склонился прямо над Володей и добавил:

– Тормози вон у того поворота. И советую не умничать, – улыбаясь, он откинул полу куртки и показал, что прятал.

Володя был так поражен, что резко крутанул руль на обочину и так же резко остановился. Все кругом посыпалось, ухнуло, разоралось матом.

Человек в куртке, не ожидавший такого финта от водителя, не удержался, оступился, подался назад, левой ногой попал в пустоту лестницы и рухнул спиной на дверь. Володя стал судорожно шарить под сиденьем, потом бросился на человека с молотком. Но человек оказался проворнее. Схватившись за поручень, в каком-то полулежачем положении увернулся от удара. Володя навалился всем телом, молоток попал в стекло. От центра удара в разные стороны брызнули молнии трещин. Человек вывернулся, вскочил с подножки и, выхватив автомат, направил на Володю.

– Стоять, я сказал! Молоток брось.

Володя вместе с молотком поднял руки, хотя его никто не просил. Видимо, сделал это рефлекторно, как показывали в кино.

Человек вырвал молоток и, не зная, куда его деть, сунул за пояс штанов:

– Сука!

– Тихо, тихо, – успокаивал водитель человека с автоматом, а сам пытался что-то сообразить, придумать.

Где-то близко заорала одна из пассажирок.

– Ты что, бандит, творишь?

– Заткнись, – ответил бандит, даже не поворачивая головы и не повышая голоса.

– Чего там? – закричал сзади Генка и тут же получил удар по затылку. Генка тихо застонал, схватился за голову и завалился боком на сидушку Завизжала женщина. Ее крик подхватили другие.

Раздалась автоматная очередь. С потолка брызнули крошки стекла и обивки. Стреляли с последнего ряда.

От резкого торможения Ася свалилась в проход, сверху ее накрыло одеялом и подушкой, а доска, перегородка меж сидений, сдвинулась с места и придавила ногу. Подняться никак не получалось. Видно было, что впереди лежит Гася. Умерла, что ли? – испугала Ася, тронула ее за ногу.

– Жива?

– Тише ты! – прошипела Гася и подтянула ногу под себя.