Желтый ценник

– Ты звонила? – Руслан что-то жевал. Он всегда последнее время звонил во время еды, словно в остальное время у него были более важные и срочные дела, чем разговор с женой. Может, он звонил специально, чтобы испортить себе аппетит, а то и так растолстел дальше некуда. – Извини, пропустил твой звонок. Туту меня аврал на работе. Тут еще страховщица позвонила. Вот дом решил застраховать. Страховщица Надежда приехала, опись составляем. Ты как?

– Нормально.

– Ладно. Давай пока, – даже не дождавшись ответа, Руслан отключил телефон.

С Маратом на пасеке они провели целый день, а потом целую ночь. Ночь была прекрасной, теплой и нежной. И Ася нисколько не жалела, что это случилось.

Через три дня она уехала в Москву и не возвращалась год. Только через три месяца Руслан однажды позвонил и спросил, не бросила ли она его. Разговаривать на эту тему с ним было бесполезно, ответ был предсказуемым: угрозы, обвинения, нескрываемое презрение. Ася тогда сослалась на кучу дел и отключилась. Пару раз она возвращалась в город для встреч с Маратом. Она стояла на втором этаже его дома и смотрела на окна своего. Первый раз их с Русланом дом пустовал две ночи, во второй раз за зашторенными окнами ходила худая серая тень.

Ася жила в Москве и продолжала выполнять заявки, отправлять товар и перед детьми делать вид счастливого семейства. После работы стала ходить по самодеятельным театрам, участвовать в литературных фестивалях, постепенно стала обрастать друзьями, чего раньше не могла себе позволить. Последнее время все ее друзья Руслана раздражали. Конечно, так было не всегда, а только тогда, когда у них стали портиться отношения.

Ася не вернулась бы к Руслану еще долго, если бы однажды дочь не заявила, что хочет познакомить своих родителей с женихом. Вот это номер! Ася с трудом проглотила эту новость и задумалась, как обустроить праздник. Надо готовиться к свадьбе, а это значит, надо возвращаться в Челны и играть роль жены и радушной хозяйки.

Позвонила Руслану, сообщила радостную новость, сказала, что завтра приедет домой.

– Хорошо, – как-то неуверенно ответил он.

Ася чувствовала, как он мысленно приводит дела в порядок. Наверное, это выглядело так: этой позвонить, эту предупредить, этой перенести.

Сколько у него этих, что он так долго думает?

Хоть все и кончено, но надо действительно напрячься. Купила билет сразу туда и обратно, посчитала, что трех дней хватит, ровно настолько дети ехали в гости. Они выехали из Москвы на машине, предполагали на один день задержаться в Казани.

Ася стояла перед воротами дома, бодрая, выспавшаяся, чуть заметно для себя дрожащая. Когда открывала калитку ключом, возникла неосознанная и страшноватая суета и боязнь, что сейчас в замке что-то заклинит и он не впустит хозяйку-«прогульщицу». А она не была такой, она любила дом, дорожки, забор, лично высаженные кусты роз и голубые ели. Все не раз исхожено, истоптано. Когда она палкой на земле очертила витиеватую тропинку, которую надо было уложить плиткой, все подумали, что она рисовала ее в пьяном угаре. Пообсуждали, посмеялись, но сделали. Потом, когда в завитушках и загогулинах она высадила петуньи, бархатцы, розы и много других цветов, то неухоженная и истоптанная стройкой земля превратилась в роскошный цветник. Можно было бабочкой кружить и порхать из одной цветочной петли в другую.

Ася прошлась по заброшенному участку. Понемногу цвели многолетние цветы, ремонтантная клубника. Похоже, домработница совсем не присматривала за ней, перезревшие ягоды уже стали подгнивать. В отличие от сада, в доме было чисто и уютно. На кухне пицца, прикрытая салфеткой, кувшин с компотом малинового цвета. В зале на столе, именно на том самом месте, где происходила близкая встреча Руслана и страховщицы, – небрежно брошенные брюки, рубашка, сверху мужские трусы. Ася глубоко вздохнула. Казалось, она со старательностью отличницы подготовилась к «экзамену», и все равно провалила – на первой же картинке провалила. В сердце моментально появились железные обручи с шипами. Они, вибрируя, сжимались, а сердце болело и стонало, требуя успокоения.

Все барахло скомкала, бросила в темнушку, затворила дверь, вновь отворила, повесила брюки и рубашку на вешалку, трусы завернула конвертиком. Из душа появился голый Руслан, весь в капельках воды и с приятным запахом шампуня. Женское нутро Аси охнуло от желания. С трудом сдержалась, чтобы не броситься ему на шею. Отругала себя за слабость – что ни говори, а она соскучилась по теплоте его тела, по ласке.

– Ты что здесь делаешь?

– А где здрасьте?

– Здрасьте. – Пошел в зал за одеждой, заметив ее отсутствие, рассвирепел: – Где мои штаны?

– В темнушке, на вешалке.

– Блин, началось. Как хорошо было без тебя. Когда ты уедешь?

– Потерпи дня три. – Протянула трусы, брюки, рубашку.

Он стал одеваться. Все делал очень споро, но в то же время как-то слишком тщательно и аккуратно. Потом ставил чайник, наливал Асе кофе, пил привычное лекарство от давления, ел пиццу с чаем.

– Где Светлана?

– У нее сегодня выходной.

– А ты почему дома?

– Это допрос?

– Хватит бычиться. Просто так спросила.